Деньги и футбол, футбол и деньги

В моих записках нет ничего придуманного. Все это было со мной либо с моими футбольными друзьями, родство с которыми я чувствую до сих пор самое сильное. Ибо пережито это было всерьез молодым, сильным организмом, молодой и страстной душой, всем существом, бескорыстно любящим эту великую игру – Футбол.

Деньги и футбол, футбол и деньги. С того момента, как я начал играть, у меня они водились. Это выгодно отличало меня от моих сверстников. Я мог запросто повести всех в ресторан, в отпуске увезти человек шесть моих любимых друзей в Ялту и там гужеваться с ними недельку, спокойно потратив на это удовольствие тысчонку. Деньги как приходили, так и уходили, но все-таки кое-что оставалось. Просто по сравнению со всеми бедными мы, конечно, казались, да и были, упакованными. Но богатство это было текущее, утекающее сквозь пальцы. Если кто-то из игроков за десять лет игры получал квартиру, покупал машину и еще имел кое-что в загашнике, то, считай, он сделал свое дело. А что? Ведь обыкновенному человеку нужна была на это вся жизнь, да и то… Откуда же брались эти деньги, пусть и небольшие по нынешним временам, а по тем вполне респектабельные? "Детишкам на молочишко", как говаривал кто-то из игроков, расписываясь в ведомости. Итак, прежде всего, каждая команда принадлежала какому-то спортивному обществу, в котором существовали ведомости штатов футбольных команд и каждый расписывался за официальную сумму. Ведомость так прямо и гласила: заработная плата футбольной команды мастеров такой-то за, допустим, июль месяц. Но это еще не все. Этот же бюджет пополнялся из средств предприятий, которые входили в спортивное общество. Делали также перечисления и часть составляли и деньги со сборов на стадионе. Но это были копейки, потому что стадионы были наполовину заполнены безбилетниками. Каждый контролер до сих пор имеет полгорода знакомых, которые ходят на футбол бесплатно. Да я сам, когда играл, проводил до десятка своих друзей, попробуй мне возрази. Даже пять лет спустя, после ухода из команды, и то я мог не то что сам пройти бесплатно, но еще и парочку корешей захватить. Никогда не забуду, как мы ехали на игру в Минске с "Динамо". Автобус продирался сквозь толпу, сквозь нашествие щелкающих семечки и держащих в правой руке увесистую газетку (там была бутылка водки) мужиков. И вот Валера Головкин, бывший нападающий "Локомотива", пошутил: "Глянь, Шурец, а? Рубли идут…". Как-то в Копенгагене мы пошли всей командой на матч сборных Дании и Швеции. Мы думали, нас проведут и усадят на лучшие места. Фиг. Хозяева, принимающая нас команда, выдала нам кроны для покупки жетонов. У входа на стадион, купив жетон, каждый из нас прошел через турникет, отщелкивающий вертушкой по одному человеку, не больше. Стадион был набит битком, и я уверен, что даже самые престижные члены правительства прошли через вертушку. Но это имеет смысл только там, где люди ходят на стадион, а у нас сейчас на лучший матч, если соберется от пяти до десяти тысяч зрителей, так это хорошо. Я имею в виду внутренний чемпионат. Одной из основных денежных составляющих тогда была у нас, игроков, доплата. Что это такое? Конечно, ни один приличный игрок не переедет в другую команду за "голый вассер", то есть за голую ставку. Вот обкомы и организовывали единицы доплат, чтобы платить приезжим и тем, кто играл в основном составе. У каждого приличного начальника команды было штук тридцать таких точек. И он, конечно же, с ведома обкомовского куратора, прикреплял игрока на точку. Во Владимире я получал доплату на военном заводе "Электроприбор" (денег было много и все – государственные). Я был приглашен в обком, очень долго сидел и ждал, пока партийный босс с кем-то созванивался. Наконец, он выдавал мне бумажку, где были все координаты. Я пришел на проходную, меня встретили и сказали: "Пиши заявление". Я написал и неделю проходил правила техники безопасности. Когда я закончил, то мне сказали: "Ну все, теперь ты автослесарь грузового цеха, 120 р., сюда больше не приходи, а в день зарплаты звони кассирше, и она будет тебе выносить ведомость с деньгами". Так оно и было. Так вот, эти доплаты были хорошим способом управлять игроками, да и сами обкомовцы поживлялись там неплохо. Самые высокие доплаты были в шахтерских командах – там опустили человечка под землю крепильщиком шестого разряда, вот тебе пятьсот-шестьсот сверх оклада, который при такой доплате ничего не значил. Приехал из "Шахтера" (Караганда) Гера Забелин в "Локомотив", да и загрустил надолго, единственное что – квартиру получил в Москве, чего и хотел. А Валентин Бубукин, в высшей лиге, катил за свои сто шестьдесят, плюс тридцать – за значок "ЗМС". Потом футболисты столичные даже немного роптать стали: как это мы в лучших командах играем и получаем гроши… После этого прошли небольшие разборки – кое-где накрутили хвосты местным обкомовцам, кое-где сделали доплаты и в Москве. В "Торпедо", в "Локомотиве", в "Спартаке". А федерация футбола ввела одинаковые ставки премиальных за выигрыш, вне зависимости от посещения болельщиками стадиона. А то, что ж получалось: игра "Пахтакора" и "Спартака" собирала в Ташкенте 80 тысяч зрителей, и победивший получал при полном сборе по 120 р. на каждого, а в Москве, в Лужниках, сто процентов сбора на "Пахтакор" не будет никогда… Но это все были мелочи. При той экономике любой начальник-фанат мог найти одну слепую ставку, чтобы поддерживать своего любимца, особенно, если это далеко от центра. И тогда же появились команды, где игроки получали несравнимо большие деньги, чем они получали в лучшие годы, в лучших командах. Была такая команда второй лиги "Политотдел" (Ташкентская область). Это была команда колхоза. Председателем был ярый болельщик, и он решил утереть нос всем. Команда, кстати, была хорошей. Еще бы – кто там из знаменитостей только не поиграл! И не зря.

Футболисты всегда жили в рыночной экономике, это был настоящий рынок, невольничий рынок. Невольничий, ибо не было ни контрактов, ни профсоюзов, ни страховки, то есть футбол был самым любимым, массовым, наипопулярнейшим нелегальным видом спорта. Отсюда и судьба футболиста – нелегальная. Никто за него не отвечал. Пока играет – да. Ушел – никто. Больной – лечись сам, в поликлиниках, а ведь травмы у футбольщиков были такие, что они требовали специальных клиник, куда мог попасть только действующий спортсмен. Подбирали нас, как негров в Африке, а мы и счастливы были, не зная, что будет потом. Отсюда и деньги ходили тоже нелегальные. Судей принять надо? Надо, чтобы в номере холодильник был полон, чтобы на базу за шмотками импортными свозить, билеты оплатить, да еще иногда и девочку в номер поставить… Что, за это платить по безналу? Конечно – из все тех же доплатных. Иногда игрока лишали доплаты за малую провинность на пару месяцев, чтобы пополнить черную кассу, но все это ерунда. У серьезного хозяина, я имею в виду секретаря обкома или директора завода, с этим проблем не было. А судьям такой прием был только за то, чтобы не подсуживали сопернику, и этого уже хватало. А если чего уж там поболее, так это совсем другой разговор. Знаю, что многие руководители федерации футбола Украины и России, судейские коллегии получали эти же доплаты в других городах, им просто привозили как оброк или как дань для того, чтобы решить те или иные проблемы. Ну, например, хорошее распределение судейских бригад, удобное расписание в календаре чемпионата, ну мало чего возникнет по ходу, заявить, к примеру, игрочка, которого где-то казнили. Лучше всего платили в военных командах – стабильно. В ЦСКА, "Динамо" игроки, помимо зарплат из штатного расписания, получали еще и за погоны. Попал в состав – ему звездочку повесили, заиграл – еще одну, хотя, надо сказать, что самая консервативная обстановка в этом смысле была именно там, особенно если приходил в команду гражданский тренер. Его, кроме футболистов, никто не слушал.

Но самым основным доходом, особенно в конце семидесятых и до 90-х годов были отчисления от колхозов. Этот приток денег в команды еще больше усугубил ситуацию с продажами игр. Даже команды, которые шли неплохо в турнирной таблице и хорошо играли, все равно имели деньги на те или иные траты, в случае, если где-то нужно было прихватить пару недостающих очков. Дело в том, что в колхозах высшим законодательным органом является собрание. Вот решили они на собрании подарить мне трактор, ну и подарят, и никто им не может этого запретить. Так вот, приедет команда мастеров хоть дублем, отстоит полтора часа на колхозном стадионе против деревенской команды, естественно забьет им пару мячей, а сверху – звоночек – да вы уж там премируйте их, чтобы они стали чемпионами. Ну, постановляли, голосовали или нет, но в сейфах команд было плюс 30-40 тыс. рублей на все про все, а колхозов-то в республике или в области – вон сколько, богатых, конечно. И в конечном итоге, концовки чемпионатов были в основном напряженными из-за двух слагаемых: класс игры и умение вовремя дать отдохнуть команде, прикупив очко или пару у тех, кому оно не нужно было. Профессионалу было видно, что игра сдается или покупается, и я объясню попозже, как это можно было распознать, но наше руководство кричало вовсю – такого не было и нет, и не может быть в советском футболе. Почему нет? Если существовали теневые деньги, то значит, могли быть и теневые сделки. Это раньше об этом и думать не могли, но постепенно власть денег разложила и этот самый чистый, на первый взгляд, вид спорта. Хотя порой эти сдачи игр и были оправданы, и я потом объясню, почему. Но в основном это, конечно, безнравственно – обманывать болельщиков, верящих в искренность драм на поле, а после понимающих, что их надули.

В середине шестидесятых этого еще не было, вернее не было так масштабно и наглядно. Вот мой покойный друг Валера Захаров рассказывал, как он участвовал в одной такой сделке в конце 1965 года. Так это же детский лепет по сравнению с тем, что будет. Дело в том, что СКА (Одесса) уже вылетел из высшей лиги. Последняя игра дома, в Одессе, с "Нефтяником" (Баку), который тоже был на вылете, но гарантированное очко с одесситами оставляло бакинцев в высшей лиге. Валерка, до этого игравший весь сезон в основе, эту игру не играл, и ему поручили получение денег в случае ничьей. Договаривались на уровне игроков (тренер, когда узнал, то обиделся… что ему не дали). Валере сказали: трибуна такая-то, ряд и место такие-то. Сиди весь матч и жди. Валерка рассказывал: "Последняя и фа, осень, пустой стадион, только на центральной трибуне немного фанатов, а я один на отшибе, вокруг меня на метров двести никого, сижу, игра идет – обе команды катают отвратительную ничью, думаю, ну где же, когда будет обещанное, ведь и так все ясно, чтобы пойти согреться… И вдруг в каком-то переполохе, за десять минут до конца, наши забивают гол. Началась суета со всех сторон, беготня одних игроков к другим, время игры идет к концу, ну все, думаю… И в это время наш центральный защитник поскользнулся в штрафной, сделал вид, что потянул ногу и нападающий "Нефтяника" забивает гол. Ничья, как и договорились. Свисток судьи. Я оглянулся и вдруг, откуда он взялся, ведь я сидел на огромной трибуне один-одинешенек, человек в кепке и… придвинулся ко мне. Рука достала из кармана сверток, и, как лопаточкой крупье, стала пододвигать его ко мне. Я взял его и сунул под пальто. "Кепка" также бесшумно исчезла. Очко всего за полторы штуки в такой критической ситуации. Трудно себе представить, сколько бы это стоило бакинцам лет так через восемь-десять?