Сейчас в Казахстане таких нападающих нет

Когда-то Валерий Яблочкин считался восходящей звездой казахстанского футбола. Уже в 15 лет он привлекался к тренировкам с основным составом "Кайрата", а расцвет карьеры встретил в московском "Локомотиве".

Но в 25 лет из-за травм Валерий Яблочкин завершил карьеру. Жизнь после футбола оказалась непростой – Яблочкин стал злоупотреблять спиртным и пристрастился к наркотикам. Сейчас ему 41 и в его жизни все хорошо: бывший нападающий живет в родном Темиртау, играет в любительском чемпионате, работает водителем и мечтает, чтобы однажды дело отца продолжил девятилетний сын.

Валерий Яблочкин встречает меня после работы у своей машины, садится, приглушает мотор и начинает рассказывать: как боролся с травмами и зависимостью от наркотиков, как спал на тренировках в центре поля и проигрывал в казино 100 тысяч долларов, как ругался с Юрием Семиным и узнал, что друзья его "похоронили".

– Вы в 12 лет уехали из родного Темиртау в харьковский спортивный интернат. Не было тяжело вдали от дома?

– Наоборот – было интересно, тогда футбол был моим смыслом жизни. Нас в семье было трое: две сестры и я. Старшая уехала в Украину и родила дочку. На семейном совете мы решали, кто поедет нянчиться с племянником – спичку вытянул я!

Приехав в Горловку, я сразу записался в секцию при заводской команде, оттуда меня и забрали в Харьков – там была специальная спортивная школа-интернат. Я учился и играл, хотя на учебу, если честно, времени тратил меньше. В интернате было много приезжих, но с Казахстана я был единственным. Классное время было! Что касается порядка, то он был только на тренировках, а в быту было разгильдяйство.

– Почему вы перевелись в алматинский интернат?

– Меня выгнали с Харькова из-за поведения. Я вернулся в Темиртау, мама меня устроила на ремонтно-машиностроительный завод учеником слесаря. Так вот, через полгода прихожу после работы домой, а там сидят два тренера: "Поедешь в Алматы?". Я отвечаю: "Меня выгнали с Харькова из-за поведения. Нужен я вам такой?". – "Ты нам нужен не из-за плохого поведения, а как игрок. Мы слышали о тебе, видели тебя в действии!".

В Алматы меня уже сразу подключили к дублю "Кайрату". Когда подошло время выпуска из интерната, мне сделали операцию на мениске. Тогдашний второй тренер "Кайрата" Курбан Бердыев сказал: "Извини, здоровый – ты нам нужен, больной – нет". Я вернулся домой, стал играть в "Булате", потом перешел в "Шахтёр".

– Вы сказали, что работали учеником слесаря. В 14 лет?

– Да, это сейчас необычно, а тогда – нет. Что меня удивляло на работе? Что там может удивлять, приходишь, крутишь гайки.

– В 17 лет вы играли уже в основном составе "Булата". Как к вам относились одноклубники?

– Коллектив у нас был хороший. Я нормально влился, провел хороший сезон для молодого игрока, даже несколько голов забил.

– Вы затем перешли в "Шахтёр". Что запомнилось в Караганде?

– В "Шахтёре" у меня был хороший наставник Лев Бурчалкин, который поверил в меня. Мы с ним могли поработать вместе и после Караганды. Когда я играл в "Шиннике", он зазывал меня к себе в питерское "Динамо". Но на тот момент я уже подписал предварительный контракт с "Локомотивом" и не мог подвести Юрия Павловича Семина.

– После "Шахтёра" вы ушли в "Кайрат", где застали первый суверенный чемпионат Казахстана.

– В "Кайрате" тогда были такие игроки! Я просто назову фамилии: Евстафий Пехлеваниди, Вахид Масудов, Сергей Волгин. Я тогда носил мячи, но мне было приятно просто находиться в одном коллективе с ними.

– Как вы уехали в Россию?

– Я в интернате дружил с сыном Валентина Гроховского – он тогда работал в Федерации футбола. Как-то пришел в гости к другу, поплакался, что у меня что-то в Казахстане не получается. Гроховский-старший набрал несколько команд в России и предложил вариант с просмотром в "Шиннике", который играл в первом дивизионе.

В Ярославле уже на второй тренировке я порвал четырехглавую мышцу. Тогда тренером там работал Игорь Семенович Волчек, он сказал: "Полгода будешь лечиться, зарплату мы тебе платить будем". Во втором круге я забил 13 голов, это второй результат в команде. Потом пошло-поехало: следующий год – 21 гол, потом – 15, а когда выходили в высшую лигу – 9 мячей, хотя все игры провел.

– Как  попали в московский "Локомотив"?

– Тогда сборная первого дивизиона поехала на матч против сборной Серии Б в Италию. Матч был товарищеским, просто сравнить уровень российского футбола с итальянским. Команду повез Юрий Семин. Перед вылетом тренировались в манеже, и я повредил голеностоп. Был такой врач Родашвили, он сказал мне, что я все равно через три дня буду играть в Италии. А я лежу на массажном столе, он надавливает на голеностоп, оттуда – кровь хлыщет. В итоге – вставил две пластины, сутки в них проходил и в Италии на поле я все-таки вышел. Мы проиграли – 1:3, забил Сергей Скаченко из Павлодара. Ну, хоть не всухую!

Уже на тот момент у нас, можно сказать, шли переговоры с Семиным. Он готовил меня к тому, что я должен играть в высшей лиге, что у меня есть все задатки. Я не хвалюсь, но у меня, правда, много всего было. Вы говорите, расхлябанность, я в чем-то с вами согласен. Рядом со мной не было мамы, а жена в нужный момент не остановила. У меня появился вкус денег. Я в 1994 году ездил на американской машине, ходил весь в золоте, как тогда модно было. Даже травма у меня случилась, я думаю, из-за того, что я погнался за деньгами. В "Локо" мне при подписании контракта дали подъемными 100 тысяч долларов, хотя предлагали и квартиру – а надо было брать ее, сейчас бы она стоила дороже.

– Сколько тогда получали?

– Зарплата была 2,5 тысячи долларов, но мы зарабатывали премиальными. У московских клубов они доходили до 10 тысяч долларов, а, к примеру, у "Алании" – 3-5 тысяч. Это все решалось на уровне руководства.

– Много соблазнов, наверное, было для молодого игрока в Москве?

– Москва есть Москва! День начинался утром с тренировки, а заканчивался глубокой ночью в ночном клубе. Помню, только пришел в команду, заселился в съемную квартиру и на домашний телефон звонок: "Валерий Яблочкин? Спуститесь вниз, вас ждет черный "Ауди". Спускаюсь, а там пацаны с "Локомотива": "Сейчас поедем на природу. Проверим тебя!". В концовке я проснулся дома, ничего не помню. Пили грузинское вино, разбавляли спрайтом.

В "Шиннике" как-то я уснул на тренировке в центре поля. Причем я не напивался. Мы были в Испании. Пошли покупать подарки в винный магазин. Взял бочонки друзьям, родным и президенту клубу, с которым мы были в хороших отношениях. Ну и сам пригубил, а вино оказалось каким-то особенным. Я лишь помню, как проснулся в Шереметьево. Меня отчислили из команды, но президент сказал: "Забьешь в следующей игре – все прощу!". Я пошел к пацанам, попросил играть на меня – забил. Мне в Ярославле перло очень сильно!

– Чем запомнился Юрий Семин?

– Палыч-Палыч! Он такой человек – с ним нельзя ругаться. Придя в команду, надо было понимать: он и президент Сергей Филатов – весь клуб был на них, он играл очень большую роль. В "Локомотиве" я забил сразу же в первой игре. А во второй – Дима Лоськов, пришедший со мной одновременно, отдал мне передачу и у меня был хороший момент, но я сыграл красиво, пяткой, но не забил. На этой почве у меня случился с Семиным конфликт. Я был не прав, но тогда был молодой и амбициозный. Короче, просидел шесть матчей на трибуне, пока не подошел и не извинился.

– Куда вы ушли из "Локомотива"?

– Я сначала съездил в Корею на просмотр в клуб "Самсунг Электроникс". День потренировался, на второй – был просмотровый матч, организованный специально для меня. А в игре соперник просто подтолкнул меня, абсолютно обычный игровой момент, но я упал и сломал мениск. В итоге, большую часть в Корее я просто лежал в кровати, потому что не мог ходить. Спасибо большое Валерию Непомнящему, который меня приютил у себя дома и ухаживал за мной! Постоянно спрашивал: "Валера, может, что надо?". Я лишь попросил мяса, потому что в Корее с этим дефицит. Удивили еще палочки, которыми они кушают – когда был в ресторане, сразу попросил вилку.

В Москве мне сделали операцию. Сменили связку на лавсан. Я не доктор, но когда я увидел, что у меня осталось от связок, я понял – в "Локо" у меня все.

Вылечился и поехал в Астрахань. В "Волгаре" у меня появился страх. У меня из-за операций пропала скорость, удар, хотя я всегда бил с обеих ног. Ничего не получалось. Я же не мог тренерам объяснить, что не могу нормально играть из-за страха, меня бы не поняли. Случилась депрессия, а свое утешение я нашел в алкоголе. Потом ушел в ярославский "Нефтяник", это вторая лига, но там у меня было только имя, а прежней игры – уже нет.

–  Чем занимались после футбола?

– Что тебе сказать? Да ничем не занимался. Я сел плотно на стакан. Пошла черная, очень черная, полоса. Тяжело себе найти место в жизни после футбола. Когда ты высоко взлетаешь – потом очень больно падать. Я это на себе понял: у меня было все – а не стало ничего. Я продал две машины, потому что мне надо было на что-то жить.

Не было рядом человека, который мог мне подсказать, что надо было деньги во что-то вложить. Подъемные от "Локомотива", 100 тысяч долларов, я проиграл в казино "Голден Палас" в Москве за три дня – и мне было не жалко.

– Вы извините, конечно, но в Темиртау ходили слухи, что у вас были проблемы с наркотиками.

– Было, к сожалению. Я в жизни попробовал все. Я не хвастаюсь, но у меня по молодости был принцип – надо попробовать все. Сейчас я понимаю, наркотики – это зло и вред. Нынешнему поколению могу лишь посоветовать – никогда не пробовать эту ерунду и заниматься спортом.

– Как избавились от зависимости?

– Там легко не бывает. И это у всех. Это не тяжело, это ОЧЕНЬ ТЯ-ЖЕ-ЛО. Я лег в больницу на 45-дневный курс. Через 13 дней у меня началась депрессия, врачам я написал объяснительную, что ухожу по собственному желанию и беру ответственность на себя. Я ушел – и два года очень сильно пил. Этим и переборол наркотики.

– Бывшие друзья, одноклубники были в курсе, что с вами?

– Нет. Меня похоронили многие знакомые. Я недавно ездил в командировку в Иваново. Прилетел в Москву, а оттуда – рванул в Ярославль. Встретился с родственниками, посидели час, а мне очень хотелось увидеть пацанов, с которыми играл в "Шиннике". Нашел их, а они, увидев меня, говорят: "Валер, мы тебя давно похоронили". Прошла такая информация, но говорят, что если так говорят – значит, долго жить буду. Посмотрим!

– На что вы жили в те годы?

– Что-то делал, мама помогала. Большую часть времени я бездельничал. Были какие-то деньги, но они быстро тратились.

– В 2005 году вы вернулись в Темиртау.

– В феврале я приехал, а уже в ноябре женился. Любовь! Вскоре родился сын. Я был женат три раза – в Ярославе живет дочка от предыдущего брака. Я думал, сын пойдет по моим стопам и станет футболистом, отдал его на секцию, смотрел за тренировками. А вернулся как-то из командировки – а он у меня танцор! Ему нравится, все его хвалят, но я и с женой, и с тещей ругаюсь, говорю, надо на футбол (улыбается). Но ему  9 лет, интересы еще могут поменяться.

– Прежние проблемы в прошлом?

– Да. Я уже давно не пью, с 2008 года не употребляю даже пиво. У меня работа такая, что не запьешь.

– Кем работаете?

– Работаю водителем в одной из фирм Темиртау. Работа нравится, часто езжу в командировки. Я всегда любил рулить. Впервые сел за руль в 13 лет. В детстве у моего друга папа работал начальником на заводе, у него была служебная машина. Ему тогда было 15 лет. И когда его папа уехал в командировку, мы взяли его машину, я сел за руль и поехали в Караганду.

– Сколько у вас было машин за всю жизнь?

– Много. Зарабатывались они потом, а уходили – просто так: надо было на что-то жить.

– Вы постоянно играете в городском чемпионате.

– Этот зимний чемпионат я пропускаю. Покрытие в зале для меня жесткое, мне лучше травяное – у меня было семь операций на коленях. Если я поиграю в зале, то потом хромаю, а сейчас мне хромать нельзя – надо семью кормить.

– Ваши соперники знают, что вы когда-то играли за сборную и "Локомотив"?

– Знают, конечно. Многие смотрят на меня, равняются. Я в свои 41 бегаю два тайма, забиваю, борюсь. Рафаэль Хамидулов, тоже когда-то игравший в сборной и "Кайрате", после наших игр шутит: "Яблоко, так не бывает, ты нас вечно "хоронишь!". Я сейчас в городских соревнованиях играю последнего защитника, но часто бегаю вперед – в последнем сезоне, например, было 11 голов.

В прошлом году я ездил в Алматы на чемпионат среди ветеранов, там я играл нападающего. Заняли первое место, я в каждом матче забивал. В полуфинале, правда – мне это не понравилось – Димка Огай увел команду из-за пенальти в их ворота. Когда выиграли, честно скажу, почувствовал себя намного моложе, давно я не выигрывал какие-то трофеи! В этом году я снова буду ездить в Алматы. Мне будут оплачивать проезд, платить зарплату и, как в старые добрые времена, премиальные.

– За футболом профессиональным следите?

– За казахстанским – нет, смотрю российский чемпионат по телевизору. Если даже засыпаю, говорю жене, чтобы досмотрела. Утром просыпаюсь, узнаю счет – "Спасибо, молодец, я люблю тебя!".

А еще мне нравится английский чемпионат своей непредсказуемостью и за то, как они бегают все 90 минут. Я не знаю, что они кушают, чтобы так носиться! У нас в свое время считалось, что в день игры надо съесть бутерброд с красной икрой, кусок мяса и перед выездом на стадион выпить кофе с шоколадом, но мы так не бегали.

– Что вам напоминает о прошлой жизни?

– Футболок, фотографий у меня не осталось. Напоминает – что я умею играть. Мне все говорят, мастерство я не пропил. Каждый матч выкладываюсь полностью, потом два-три дня лежу, охаю, жена даже говорит, что скоро все мячики перережет.

– Что посоветуете  молодым футболистам?

– Серьезнее относиться к своему делу. Любить футбол и вкладывать душу в него.

– О чем мечтаете?

– Дожить до старости и увидеть, как мой сын станет футболистом!

Габдулла АЙГОЗИН