Дисциплина и вредные привычки

На очередном заседании Медиаклуба мы познакомим наших читателей с главой 27 "Дисциплина и вредные привычки" из книги Евстафия Пехлеваниди "Казахстанский голеадор".

Курить я начал, когда мне было 13 лет. Но никогда не подбирал "бычки": мама в школу давала двадцать копеек, бабушка – еще тридцать. На полтинник я мог и "Медео" покупать, и даже "Казахстанские" из-под полы. Но на обед уже, понятно, не оставалось.

Курил я много, но в чимкентском "Металлурге" уже стал поменьше, а в "Кайрате" и вообще очень мало. В "Кайрате" – уровень другой: здесь надо было здоровье иметь отменное. А когда нас загоняли на три дня на базу для подготовки к игре, то я и вовсе за все три дня только одну сигарету себя позволял. И если кто-то скажет, что мы в этот трехдневный период нарушали режим, к спиртному прикладывались – не верьте! До и после – бывало, но не во время подготовки. Нас и денежными штрафами наказывали, если где-то в городе нетрезвыми ловили – на 150, даже на 200 рублей. Или даже комсомольское собрание проводили, грозились выгнать, ребята на поруки брали. А если спортсмен чего похуже покуролесил, в милицию попал, то ничего не помогало – выгоняли, да так, что его потом ни в одну команду не брали. И меня как-то застукали, оштрафовали на пару сотен. Это в 1982 году в Сочи произошло. Тренер всю команду в кино повел, а я не пошел. Возвращаются они вечером, а я стою на балконе с сигаретой. Но у меня такое единственный раз было.

Дисциплина а "Кайрате" вообще была на уровне. В день игры тишина на базе полнейшая – муха не пролетит. Зарядка, завтрак – и после этого все по своим номерам сидят, готовятся. Только дублирующий состав тренируется. Мы знали: если будет какой-нибудь шум-гам – казнят на месте сразу.

Раз уж зашел такой разговор, то и спиртное я тоже впервые попробовал, когда мне исполнилось 13 лет: большой фужер красного вина. И это произошло у моей старшей невестки Зинаиды. Оно вроде как в шутку предложила: "Выпей!". Ну, я и махнул. А что касается пива, то я его и раньше пробовал, лет с десяти. Идем с отцом гулять, он к бочке подходит – себе кружку покупает и мне наливает двести грамм. Большим любителем пива с рыбкой я остаюсь и по сей день.

Как бы ни ругали сегодня комсомольские и партийные органы, но что касается дисциплины в команде, то за этим они следили. В "Кайрате" существовала своя партийная ячейка. Если мы начинали проигрывать, то сначала песочили тренера, затем игроков-коммунистов, а потом добирались и до комсомольцев. Кстати, это несколько отличается от той системы, что существует за рубежом и, в частности, в Греции. Там если футболист играет плохо, то хозяин клуба сначала тоже тиранит тренера, но сам футболист деньги свои все равно получит: под контрактом стоят подписи. Но в любой стране все зависит от дисциплины: если она есть, команда будет играть результативно, нет дисциплины – извините. Даже если играют кудесники мяча. Вот возьмите футбольный клуб "Рубин", обыгравший "Барселону". Почему так получилось? Потому что "Барселона" в этом отношении недооценили соперника.

Я и сам в КПСС заявление подавал. Мы сразу втроем писали – Стукашов, Курбан Бердыев и я. Стукашов и Курбан стали кандидатами, а потом и членами партии, а мне сказали: Для вас вакантных мест в партии нет". На что я ответил: "Если в партии бывают еще и вакантные места, то отдайте мо заявление, я пошел". И больше попыток не повторял. Хотя членство в этой организации давало определенные преимущества. Например, беспартийный человек не имел права работать директором спортшколы, не мог стать старшим тренером высшей лиги. Без "корочки" двигаться по этой лестнице ты не мог.

Членов КПСС в "Кайрате" было достаточно: Байшаков, Ордабаев, Бердыев, Стукашов, Остроушко, Скулкин… Потому у нас и ячейка своя была – ее председателем являлся старший тренер, то есть на тот момент Остроушко. Потом, когда на смену ему пришел Сегизбаев, председателем стал он.

Мы в команде и стенгазету выпускали, и собрания проводили, и политинформации делали о положении в мире и о "холодной войне". Я сам политинформации не раз готовил. Мне Курбан Бердыев помогал, потому что он уже был партийный. Я еще, помню, отказывался, а Курбан говорил: "Ничего там сложного нет: бери газету и читай все подряд".