«Кайрат» я не предавал и хотел играть в этой команде: Уехавший во Францию чемпион СССР из Казахстана

Болельщики со стажем наверняка с трепетом вспоминают 80-е годы прошлого века, когда с флагманом казахстанского клубного футбола того периода "Кайратом" приходилось считаться таким признанным советским футбольным зубрам, как московский "Спартак", киевское и тбилисское "Динамо". Тогда алматинцы могли похвастать в своем составе такими легендарными футболистами команды, которые заработали себе имя во всем советском футболе, как Евстафий Пехлеваниди, Сергей Стукашов, Курбан Бердыев, Вахид Масудов, Сергей Волгин, Сергей Ледовских, Владимир Никитенко, Фанас Салимов, покойный Антон Шох. 

В то же самое время свои первые шаги в "Кайрате" на столь высоком уровне делал юный воспитанник карагандинского футбола Эдуард Сон, отличительными чертами которого на поле были скорость и дриблинг. Во многом благодаря этим футбольным качествам вкупе со стойким характером и волей молодой нападающий не только обратил на себя внимание всей футбольной общественности страны, став чемпионом СССР, но и оказался в числе первых советских игроков, отправившихся покорять европейский футбол.

Корреспондент республиканского интернет-портала решил связаться с проживающим ныне во Франции известным в прошлом футболистом, чтобы вместе с ним вспомнить о том, с чего начиналась и как развивалась его спортивная карьера, а также как сложилась жизнь бывшего форварда после ее завершения.

- Эдуард Васильевич, часто ли Вы вспоминаете родную Караганду, откуда Вы и проложили для себя путь в большой футбол?

- У меня в Караганде остались родственники - дядя и тети, поэтому мы созваниваемся и общаемся. Есть также ребята, с которыми я воспитывался - это Сергей Мищенко, Петр Асылбаев... Правда они постарше, но иногда мы с ними переписываемся. Я давно уже уехал из Караганды, поэтому сложно сказать, что скучаю, но всегда с удовольствием туда еду, когда у меня появляется возможность. В последний раз в Караганде я был в 2016 году. И всегда посещаю стадион, вспоминаю площадки, где мы тренировались с ребятами, - это очень волнительные моменты.

- Ваш старший брат Леонид также был воспитанником "Шахтера" и выступал за темиртауский "Булат". Можете рассказать, как сложилась его судьба после завершения спортивной карьеры?

- К сожалению, Леонид умер в 2017 году - у него был инфаркт. С детства мы с ним были очень дружны и все время играли в футбол во дворе, а потом, когда его возраст начали записывать в детско-юношескую спортивную школу "Шахтера", я пошел вместе с ним, но меня с первого раза не приняли. Тогда мне было лет 7, а ему - лет 10. Где-то через полгода мы попросили Андрея Садыковича Гумирова, выдающегося тренера карагандинского детско-юношеского футбола, чтобы он разрешил мне тренироваться вместе с ребятами, но в играх я участия не принимал. Конечно, тогда этим ребятам я уступал, хотя был быстрым и подвижным, но тренировался достойно. Возможно, именно тренировки с более старшими ребятами и позволили мне стать более опытным к тому времени, когда начался набор в секцию детей моего возраста.

- В какой момент Вы четко для себя решили, что хотите связать свою жизнь с этим видом спорта?

- Мы часто с братом, когда ложились в кровать, перед сном мечтали о том, чего хотим добиться, но все время говорили только о футболе. Я уже не представлял свою жизнь без него. Как и все дети, я, наверное, хотел стать десантником - быть таким же ловким, но когда подрос, уже не видел своей жизни без футбола. На фоне ребят у меня получалось все, в принципе, неплохо, - были скорость и хорошей дриблинг, я часто забивал голы, и какая-то уверенность в себе всегда присутствовала.

- Ваше формирование как футболиста в большей степени произошло еще в Караганде или уже после того, как покинули родной город, как считаете?

- Конечно, Серик Бердалин, который тогда только закончил футбольную карьеру и был тренером в Караганде, приняв нашу группу, научил меня многим футбольным тонкостям, хитростям, а потом, в 15 лет, я уехал в алматинский спортивный интернат №6, на базе которого создавалась сборная Казахстана. Всех лучших игроков нашего возраста приглашали туда жить, учиться и тренироваться. Меня пригласили в 14 лет, но Серик Сарсембаевич посчитал, что мне еще рано, и посоветовал годик обождать. Уже в 15, когда я туда приехал, тренер Владимир Киселев переговорил с Бердалиным и объяснил ему свои задачи, Серик Сарсембаевич тогда сказал, что сейчас уже мне нужно ехать, а в Караганду и "Шахтер" я всегда смогу вернуться. В детстве, как, наверное, и у всех мальчиков, у меня была мечта играть за "Шахтер", которому мы подносили мячи, и в котором у меня были свои любимые футболисты. Бердалин сказал, что, возможно, меня ждет будущее выше, чем "Шахтер", а домой я всегда успею.

- Какие моменты у Вас отложились в памяти о спортивном интернате в Алматы?

- В интернате, конечно, уже было больше дисциплины, порядка и обязанностей, - то есть, был жесткий режим. Утром проходила тренировка, завтрак, школа - все было расписано по часам, и свободного времени особо не было. В какой-то степени, я считаю, это и хорошо, когда молодые юноши заняты каким-то делом. Это тебя мобилизует и помогает и в жизни быть очень собранным. Там я научился стирать и гладить, - ведь тогда не было стиральных машинок и прочих других сервисов, которые есть в спортивных центрах сегодня.

- Как Вы потом оказались в дубле "Кайрата"?

- Мне повезло. Мы поехали на турнир, - по-моему, в Ворошиловградскую область, где-то в октябре месяце, где меня заметил кто-то из селекционеров, а потом уже в декабре пригласили в юношескую сборную СССР. С ней я впоследствии поехал во Львов, а в команде у нас были такие игроки, как Игорь Петров, Павел Яковенко, Станислав Черчесов, Геннадий Литовченко, Игорь Панкратьев. Все эти ребята потом, в принципе, заиграли на хорошем уровне. Весной, в марте месяце, меня взяли в дубль "Кайрата", где я уже начал получать первую зарплату. В 15 с половиной лет у меня уже была своя зарплата. Старт был мощным, но потом я застрял в дубле и, по большому счету, не рос, потому что тогда в основной команде в атаке играли два ведущих игрока - Стукашов и Пехлеваниди. Это были очень талантливые футболисты, поэтому мне было очень сложно. В те годы плеяда кайратовских полузащитников и нападающих была очень сильной, и практически любой игрок стал легендой - Сергей Ледовских, Вахид Масудов, Антон Шох, Курбан Бердыев... В состав прорваться было сложно, но в те годы я обижался, а сейчас понимаю, по каким причинам не мог заиграть. В 1983 году, когда мне уже было 19 лет, меня начали подпускать в основной состав, но в Первой лиге, так как "Кайрат" тогда вылетел из сильнейшего дивизиона. В1984-м я еще чаше стал выходить на поле, а в конце этого года, когда Сергей Стукашов перешел в московское "Динамо", место в атаке оказалось вакантным. Леонид Константинович Остроушко начал искать нападающего, а у нас в дубле было три равноценных форварда - это я, Николай Зайцев и Юрий Найдовский. На сборах он рассматривал, кого поставить в состав. Мне, наверное, повезло больше, потому что я стал основным нападающим в связке с Пехлеваниди.

- Помните ли, как забили свой первый гол в составе "Кайрата" самому Ринату Дасаеву? 

- Первый и второй голы я помню. Мы играли в мае месяце со "Спартаком" в Москве, а история этих матчей всегда была для "Кайрата" немножко плачевной, потому что команда проигрывала 0:3, 0:4... В очередной раз, когда мы играли в "Лужниках", - тогда даже, кажется, было под вопросом, сыграю я или нет, но, в конце концов, Остроушко все-таки меня поставил, - где-то, наверное, на 20-й или 30 минуте Курбан Бердыев вел мяч вдоль поля и с разворота дал мне пас вперед. В тот момент спартаковские защитники как раз делали "вне игры", но Альмир Каюмов задержался. Получилось, что с центра поля я бежал один на один с Дасаевым - и никто меня не преследовал. Я начал уходить влево от вратаря, а когда Дасаев делал шаг, я запустил внешней стороной стопы мяч ему между ног. Мы тогда повели в счете, но в конце "Спартак" все-таки сравнял счет - 1:1. Это, наверное, было первым разом, когда "Кайрат" сыграл в Москве вничью со "Спартаком".

Второй гол был более игровым. Мы играли в Тбилиси с "Динамо", и тогда Сергей Ледовских отдал мне хорошую передачу с фланга, а я набежал на ближнюю штангу и головой вколотил мяч в "девятку". Мы тогда тоже выигрывали 1:0, но, в конце концов, проиграли - 1:2. На последних минутах Антон Шох мне сбросил мяч головой, а Отар Габелия вышел, но не рассчитал. С шести метров я бил в ворота, однако там стоял Александр Чивадзе, который поймал мяч руками. При счете 1:2 пробивать пенальти вышел Вахид Масудов, но не забил, и мы проиграли матч.

- В одном из интервью Вы говорили, что благодарны именно Евстафию Пехлеваниди, который в разговоре с руководителем казахстанского спорта Аманчой Сейсеновичем Акпаевым сказал, что ему удобнее играть в атаке с Виктором Карачуном, а не с Вами. Считаете, что это и сыграло ключевую роль в Вашей футбольной судьбе?

- Нет, - конечно, нет. Во-первых, я этого тогда не знал. Карачун по тем годам, все-таки, был более опытным футболистом, к тому же лет на пять старше меня. У тренера есть какие-то план и стратегия, в которой он рассчитывает на каждого игрока. Конечно, если бы у нас было больше сыгранности со Стасом (Пехлеваниди, Sports.kz), то было бы лучше, но манера игры у нас с ним была очень разная. Стас очень хорошо прикрывал мяч корпусом, получал его в ноги, разворачивался и бил, - а удар у него, слава Богу, был хороший. Также он здорово играл головой и выбирал позицию. У меня же были немножко другие задачи в атаке.

- Если бы Вы тогда остались в "Кайрате", то во Франции потом не оказались бы, как думаете?

- Сейчас об этом можно только гадать. Дело в том, что по тем годам "Кайрат" не был в Советском Союзе таким именитым клубом, являясь середнячком, а иногда будучи и ниже среднего. Я даже не могу себе представить, заиграл ли я бы так в "Кайрате", как сделал это в "Днепре", потому что в сильной команде нападающему всегда легче проявить себя и забивать голы. "Кайрат", все-таки, был закрытой командой, которая чаще оборонялась и считалась домашней, а впереди нужно было всегда что-то создавать. Дома мы играли без боязни, а на выезде часто, что меня больше всего и возмущало, проигрывали матч до его начала. В своей голове это делали многие футболисты, а я был еще молод, поэтому мне хотелось максимализма.

- Толчком к переезду во Францию для Вас оказались выступления в украинском "Днепре", с которым Вы сначала стали вице-чемпионом, а потом и чемпионом СССР. Это был один из самых значимых этапов Вашей спортивной карьеры?

- Да. Перед тем, как оказаться в "Днепре", я попал в армию в Смоленск. У меня не было ни одной мысли о том, чтобы покинуть "Кайрат". Хочу донести до болельщиков того времени, что я не предавал команду, но многие мне это вменяют. Наоборот, - я мечтал играть в "Кайрате" и жить в Алматы, потому что сам город мне очень нравился. Мы ездили в другие столицы советских республик, но мне всегда было приятно жить в Алматы, а "Кайрат" был для меня родной командой, в которую я попал в 15 с половиной лет, поэтому, конечно, мне хотелось добиться с ней каких-то результатов. Как раз на том матче, который мы играли против "Спартака" в Москве, присутствовали представители и руководители смоленской "Искры" Геннадий Миневич и Сергей Морозов, которые взяли меня на заметку. Когда навели справки, то узнали, что в армии я не служил. Они дождались конца года и через московское ЦСКА пригласили к себе. Генштаб Советского Союза нашел меня и приказал прибыть в течение 48 часов в воинскую часть Москвы. В "Кайрате" мне ответили, что ничего не могут сделать с этим и сказали ехать. Было немножко обидно, потому что многим игрокам пытались решить этот вопрос в Казахстане, а меня как-то даже не удерживали. Я собрал вещи и улетел, попутно думая о том, что моя спортивная жизнь пошла ко дну. В Смоленске я поиграл два года, а после этого уже несколько клубов приглашали меня к себе, но я выбрал "Днепр". Днепропетровская команда в то время блистала, хотя изначально она был уровня "Кайрата". То днепряне становились восьмыми в турнирной таблице, а мы девятыми, то наоборот. До этого в 1982 году "Днепр" только вошел в Высшую лигу, так как до этого команда выступала в Первой лиге, а 1983-м клуб делает рывок и становится чемпионом Советского Союза. Тогда как раз заблистали Олег Протасов, Геннадий Литовченко и Олег Таран. В тот момент с 1983 года практически все время данная команда была в призерах. Мне хотелось попробовать себя на таком уровне, потому что это была, все-таки, элита советского футбола, и, плюс ко всему, "Днепр" каждый год участвовал в еврокубках. Я играл в свое время в юношеской сборной СССР, вызывался в молодежную, поэтому мне хотелось ощутить на себе международный уровень. Когда поступили предложения, я выбрал "Днепр", хотя "Кайрат" мне тоже предложил вернуться, но как-то очень скромно. Мол, "Давай возвращайся, ты - казахстанец", и все такое. Конкретики никакой я не увидел, а "Днепр", наоборот, очень четко сформулировал свои обязательства передо мной помимо футбольной карьеры, и меня это больше заинтересовало. Когда я приехал в команду, то был поражен уровнем профессионализма и подходу руководства к игрокам. Это были очень уважительные отношения, все очень хорошо поощрялось, и премиальные были очень хорошими, - то есть, тогда там создали действительно профессиональный клуб, а нам сказали: "Ребята, вы думайте только о футболе". Бытовые проблемы в Советском Союзе тогда существовали во всем - в мебели, в оргтехнике, еде, одежде и всем остальном. Нам создали такие условия, что мы ни в чем не нуждались, и все нам было предоставлено. Конечно, мне хотелось в этом клубе играть - и играть в основном составе, хотя конкуренция была очень высокой. Когда меня пригласили в команду, то уже объявили о том, что Олег Протасов и Геннадий Литовченко покидают "Днепр" и переходят служить в армию в киевское "Динамо". Мне сказали, что меня берут на место Протасова, а на тот момент он был в Советском Союзе настолько знаменитым, как сегодня в мировом футболе Роналдо. Мне это, конечно, польстило, но, в то же время, я понимал всю ответственность. Хоть мы и были дружны с Олегом, так как играли с ним в юношеской сборной, но он уже сделал себе карьеру, а я, можно сказать, был начинающим, поэтому мне хотелось доказать и проявить себя. Но когда я прибыл на первый сбор команды, то увидел девять нападающих, а из них самым неизвестным был я. После этого понял, что погорячился, и подумал, что мне нужно было возвращаться в "Кайрат", чтобы играть в основном составе, так как в дубле "Днепра" сидеть мне не хотелось. Мы поехали на первый сбор, по-моему, - в Уругвай, где состоялся мини-турнир, в котором участвовали "Пеньяроль", "Насьональ" и парагвайская "Олимпия". Простой товарищеский турнир, но стадион вместимостью тысяч в 80 был полным. Тогда я был в шоке от того, как же люди до фанатизма любят футбол. К счастью, мы выиграли этот турнир, хотя наши соперники были более знаменитыми. Это, можно сказать, былой первой ласточкой нашего успеха, а потом, когда мы уже начали чемпионат, мне Евгений Кучеревский сказал, что я нравлюсь ему как игрок, но в данный момент в атаку он поставить меня не может, потому что там были Владимир Лютый, Евгений Шахов, Вадим Евтушенко... То есть, - гранды советского футбола. Он сказал, что видит, что я не хуже их, но пока может предложить мне только место левого полузащитника. Я никогда не был таким сильным и сказал, что не смогу бегать туда-сюда. Тогда в полузащите у нас играл опытный Александр Сорокалет, который и должен был мне подсказывать, когда стоит подключаться к атакам, а когда лучше остаться на месте и передохнуть. Так я и начал играть левого полузащитника - и потихоньку стал забивать, поэтому к концу чемпионата был, по-моему, вторым или третьим бомбардиром команды. В общем, первый год я играл или левого полузащитника, или, когда Лютый был сломан, нападающего. Мы как раз стали чемпионами, хотя нам ставили задачу попасть в десятку после ухода Протасова и Литовченко. Вроде бы, мы даже не так уж удачно начали, сыграв дома вничью с Харьковом и Киевом, но потом уже все у нас пошло.

ВИДЕО.

- Как у Вас возникла возможность проявить себя во французском футболе, где Вы сначала выступали за "Аяччо", а потом "Перпиньян" и "Роан"?

- Наступили сложные 90-е годы, когда пошел первый отток футболистов за рубеж. Тогда в 1988 году на чемпионате Европы сборная Союза проявила себя очень хорошо и играла в финале против Голландии. В то время в Советском Союзе была плеяда действительно сильных футболистов, и любая фамилия была легендой советского и мирового футбола. В 1986 году Игорь Беланов получил "Золотой мяч", а Александр Заваров поехал играть в "Ювентус". На базе киевского "Динамо" была создана сборная страны, а футболисты Советского Союза тогда котировались и были относительно недорогими по сравнению с другими иностранными игроками. Ко мне обратился один из будущих руководителей московского "Спартака" Григорий Есауленко, который предложил поехать в Швейцарию. В конце 90-го года Олег Романцев меня приглашал в "Спартак", и тогда это было моей мечтой. Я дал согласие, хотя поставил невыполнимые условия, но, в конце концов, в клубе на них согласились. Меня спасло только то, что поступило предложение поехать в швейцарскую "Лозанну", куда я отправился, но не смог долететь до Москвы, поэтому в итоге вернулся на сборы "Днепра". Через полгода мне предложили поехать во Францию на Корсику и играть в клубе второго дивизиона. Честно говоря, когда я уже добился всего в Советском Союзе, мне хотелось обезопасить свою семью с финансовой точки зрения, а в 90-х годах была инфляция, поэтому те сбережения, которые у меня имелись, оказались недостаточными для того, чтобы иметь какую-то подушку безопасности после окончания карьеры. Я согласился поехать во второй дивизион. Конечно, по финансовой части и в жизненном плане я чувствовал себя во Франции очень вольготно, единственное, - сожалел как футболист, что это был второй французский дивизион, который уступал нашему чемпионату. В футбольном плане я, конечно, потерял. Это было для меня понятно, потому что, во-первых, это был второй дивизион, а во-вторых, - "Аяччо" не являлся самым лучшим клубом во Франции. У меня было предложение из Израиля, но я посчитал, что Франция - намного более футбольная страна, да и денег здесь, если честно, предложили больше. После 10-го матча я получил травму крестообразных связок и потерял целый сезон. На следующий год начал играть, и то - не сразу, потому что был третьим иностранцем, а в тот период только два иностранца могли играть в основном составе. Где-то с 8-го или 9-го матча чемпионата я стал играть - и закончил в итоге лучшим бомбардиром команды. Потом клуб пытался меня удержать, хотя потерял профессиональный статус, а контракт у меня с ним был на 4 года. Я посчитал, что они не очень хорошо себя вели в тот момент, когда я был травмирован, - пытались расторгнуть контракт, ничего не оплачивая. В общем, мне не хотелось оставаться, и я уехал в другой клуб.

- В "Перпиньян".

- Да. Дело в том, что травму мне нанесли именно в матче с "Перпиньяном", поэтому когда мне оттуда позвонили, я спросил: "Вы что, хотите восполнить ущерб, который мне нанесли?!". Тренер засмеялся и сказал: "Нет, мы видели тебя в игре и хотели бы подписать с тобой контракт". В конце концов, я дал согласие. Тогда команда опустилась в третий дивизион, но клуб ставил перед собой большие и амбициозные задачи и хотел сразу вернуться во второй дивизион, поэтому предложил мне контракт на два года. Я подумал, что лучше будет сделать 1+1. Тогда мы заняли первое место, а я стал лучшим бомбардиром. Нужно было улетать, мы провели банкет, но контракт у меня был не подписан. Мне сказали, что в этом нет ничего страшного, и я могу лететь, а подписать сможем после возвращения. Когда оставалась неделя отпуска, мне позвонил Владимир Горюнов, который был президентом "Ротора", и сказал, что они хотели бы пригласить меня в свою команду, предложив при этом хорошие деньги. Это были 94-й год и разруха, а у меня на тот момент родился второй сын, которому был год, поэтому я решил, что ехать туда смысла нет и лучше уже доигрывать во Франции, чтобы получить в итоге гражданство и вид на жительство. Я отказал, - а буквально через день мне позвонили из Франции и сказали, что по бюджету они не смогут мне поднять зарплату, которую я запросил после последнего сезона. В итоге предложили в два раза меньше той, что у меня была, и после этого я их, если честно, послал, потому что так дела не делаются. К тому времени как я приехал обратно в "Перпиньян", чтобы хоть потренироваться до того времени, как удастся найти новый клуб, все остальные команды уже сформировались и начинались сборы. У меня было два агента - Доминик Рошто и Фредерик Дображ, который работал с Зиданом и Папеном. Они ничего подходящего не нашли, тогда я сам начали искать варианты на стороне. Поехал в Израиль и провел матч в "Хапоэле" из Беэр-Шевы, где тренером был Виталий Шевченко. Тогда я был не в форме, к тому же было жарко, около 40 градусов выше нуля, и после первого тайма, честно говоря, я поплыл. Виталий Викторович тогда сказал мне: "Эдуард, я тебя знаю, так что - оставайся, все нормально". Мы тогда не сошлись в цене с местными агентами, и я не хотел отдавать свое здоровье на футбольном поле, потому что играть в такую жару просто невозможно. Я вернулся во Францию и здесь уже начал искать клуб. Ко мне обратилось пять или шесть клубов четвертого дивизиона. По большому счету, в 30 лет я закончил карьеру, но не думал об этом, потому что был в форме, однако "Перпиньян" меня подвел. Президент "Роана", с которым я потом подписал контракт, спросил меня, что я буду делать через два-три года, - и предложил мне играть в футбол и заниматься бизнесом. Это меня больше заинтересовало, и сейчас я ни минуты не жалею о том, что сделал такой выбор. Я понимал, что уже не достигну каких-то значимых высот в футболе, поэтому начал перестраивать свою жизнь вне спорта. Играя там, я мог только себя содержать, поэтому мне пришлось вникать в текстильный бизнес, который мне предложили. Два года я работал на фирме как коммерческий агент и пытался искать продукцию. Президент "Роана" был представителем немецкого трикотажного оборудования Stoll, продавал фурнитуру, пряжу и все, что касается текстильного бизнеса. Я пытался найти ему пряжу в Украине, Узбекистане, Казахстане, обзванивал все фабрики, но, к сожалению, то качество, которое нам предлагали, не соответствовало местным стандартам. Тогда я стал понимать, что пока играю в футбол, меня будут здесь держать, но уже нужно было что-то делать самому, поэтому купил у него оборудование и установил его в Днепропетровске. По возвращению домой из Украины я встретил одного местного бизнесмена, который узнал меня как футболиста и пригласил в гости. Так зародилась наша дружба, которая позднее переросла в бизнес. Мы нашли на Украине трикотажные фабрики и решили организовать все втроем бизнес. Создали фирму и с нуля начали искать трикотажные заказы. На Украине была разруха, и работа отсутствовала, но желание и умение работать у людей были. Так постепенно мы и добились определенных успехов.

- Во Франции Вы сумели полностью себя реализовать как футболист?

- Думаю, что, конечно, нет. Во-первых, уровень второй лиги - это совсем другая философия футбола. Здесь часто игроки играют на себя, а в высшей лиге ты действуешь в одно или максимум в два касания, - то есть, нет такого, чтобы кто-то взял мяч и обыграл десятерых. Кроме, конечно, Месси. Во второй лиге мне было сложнее в том плане, что у нападающего есть только мгновение - ты предложил, и тебе должны дать. Роль Бердыева в "Кайрате" у нас на Корсике исполнял уругваец, который был очень хорошим футболистом. Спору нет, индивидуально он был очень сильным игроком, но все делал на себя, - то есть, бежал. Я ему как-то сказал: "Хуан, это не то, поэтому ты давай мне мяч, когда я у тебя прошу его". Он всегда показывал, что дает передачу, и за счет этого убирал мяч под себя и дальше всех обыгрывал. Конечно, публика ему аплодировала, но, в конце концов, мяч он терял, - и все бежали назад. Я говорил ему, что если даст пас мне, то я или сам забью гол, или верну ему мяч обратно. Пытался донести до него, что нужно играть в коллективный футбол, а если каждый будет водить мяч, то ничего у нас не получится. К сожалению, он был любимчиком публики, и тренер его любил, поэтому сложно было с ним создать тандем. Я понял, что индивидуализма в европейском футболе больше, чем коллективизма. У нас, все-таки, был коллективный футбол, и страна была коллективная, а здесь часто играют индивидуально, чтобы проявить себя.

- Поддерживаете ли Вы сейчас общение с кем-либо из своих коллег по "Кайрату"?

- Часто, когда прилетал в Алматы, видел Стаса Пехлеваниди, с которым мы общаемся в соцсетях. Не так давно разговаривал с Володей Никитенко, который принял команду "Тараз". Года два назад я летал в гости в Сочи к Сергею Ледовских. Вижу Вахида Масудова, Юру Найдовского, Фанаса Салимова, Борю Джуманова, когда приезжаю в Алматы. С Курбаном Бердыевым мы виделись, когда играли ветеранский матч, - и все вспоминали тот момент, когда он мне дал пас, с которого и началась моя карьера. Оказалось, он тоже его прекрасно помнит.

- В ваше время "Кайрат" по меркам советского футбола был достаточно крепкой командой, а сейчас алматинцы, имея хорошие возможности и ресурсы, никак не могут дотянуться до чемпионства в Казахстане. Чего не хватает команде, как Вы думаете?

- К сожалению, я не настолько знаком с ситуацией в "Кайрате", но мне кажется, что в Казахстане все делается по зову руководства. То есть, если руководство хочет, чтобы какой-то клуб выделялся, то так и будет. Имею в виду, что спортивные принципы бывают не всегда корректны. Я знаю, что "Кайрат" создал большой спортивный центр и базу мирового уровня, по которой нас возили, кажется, в 2014 году. Думаю, что сейчас уже все достроено и функционирует. Условия хорошие, но, может быть, это тенденция спорта всего бывшего Советского Союза в том, что сейчас очень мало талантливых ребят. Как я вижу и слышу, сейчас практически все стоит на коммерческой основе, и финансы сильно влияют на мозги футбольных функционеров. В наше время ребенок мог быть талантливым - и за счет этого пробить себе дорогу в футболе, а сегодня если у родителей нет денег, и они не имеют возможности за него заплатить, то мальчик, который бы мог стать вторым Месси, просто бегает во дворе и в итоге принимает другую профессию, а в худшем случае может и вовсе спуститься до низов общества... Все-таки, во Франции ни я, ни мои друзья никогда не будем кичиться деньгами, потому что здесь это считается плохим тоном, - то есть, моветоном. Наоборот, - богатые люди здесь всегда находятся в стороне и никогда не показывают, что у них есть деньги. Видите, может быть, из-за того, что мы долго жили в Советском Союзе, в некой своей ракушке... Сейчас есть какие-то тенденции к улучшению и люди, которые не стремятся кичиться своими деньгами, но, в основном, - возможно, это связано с малообразованностью или еще чем-то..., - такое происходит. Не должно быть такого: "Поставь моего сына, я тебе заплачу". У меня старший сын пять лет занимался футболом в "Сент-Этьене", и я мог бы подойти к тренеру и поговорить с ним, но просто не стал, так как понимал, что у него свое видение футбола, и с уважением отнесся к его решению. Получилось так, что когда сыну исполнилось 18 лет, пришел новый тренер, который не стал его ставить в состав. В конце концов, он не подписал контракт с "Сент-Этьеном" и не стал продолжать заниматься футболом. Я был очень расстроен, честно говоря, так как пять лет возил его на тренировки, и у него была просто сумасшедшая скорость. Он был самым быстрым игроком, можно сказать, всей Франции по своему возрасту, но его данные не использовали. Я не скажу, что он был великим футболистом, но очень сильно бежал, и если бы тренер увидел в нем это и правильно построил игру... Он играл левого атакующего полузащитника, однако, разумеется, жаль.

Казахстан в свое время дал много хороших футболистов, но, конечно, наша страна не была такой кузницей талантов, как Украина, которая действительно была футбольным центром Советского Союза. У нас время от времени появлялись очень одаренные игроки. Показатель этому - "Кайрат" 1983/1985 годов, где тогда обралась целая плеяда футболистов. Сейчас же существует много подводных течений, о которых, к сожалению, я не могу говорить в прессе, но футбол стал коммерческим, что пошло ему не на пользу.