Об одном из самых талантливых боксеров в истории, которому и на пятом десятке скучно без большого боя.
Румынская принцесса Ирина, третья из пяти дочерей румынского короля в изгнании Михая I, на допросе признала, что в течение 2013 года они с мужем Джоном Уэсли Уокером неоднократно устраивали петушиные бои на своем ранчо в Орегоне. Билет – 20 долларов, плюс продажа гамбургеров и алкоголя приносила им едва ли не больше, чем тотализатор.
Если бы петушиные бои не запретили во всех окрестных штатах, Джонс, возможно, никогда бы не подумал драться после крайней поездки в Россию, где мы с ним катались на лимузинах, собаках и вообще вели себя крайне нехорошо. Но ему решительно нечем заняться дома, отсюда и происходит главная проблема – он начал дурить так, как совсем недавно еще не смог бы. Меняет женщин и детей, присылает знакомой боксерше фотографию себя без трусов, подписывается драться в Риге – я уже и не знаю, что хуже...
В Риге его, например, чуть не убили. Клеенчатым рингом, залитым водой, с канатами, перемотанными скотчем, где чаще всего нога в углу скользит, все заканчивается падением и жестокими травмами. Рой вроде как отказывался выходить и драться на ЭТОМ, но не слишком упорствовал. Ему было скучно. В то самое время я пытался найти главного за режиссуру, кто дал бы мотор и начал уже бои (трансляция опаздывала больше чем на полчаса), я понял, что проще захватить местное телевидение, и никто даже не будет сопротивляться. Опять же, телебашня в Риге вроде бы самая большая в Европе – пафос!
Но я решил, что еще есть некоторые дела в Москве, и нужно вернуться. А Рой давно решил сам для себя, что ему нужно драться. Просто это составляющая часть его покоя, настроя и, наверное, последнее, что не дает ему окончательно вернуться в реальный мир. Где он уже давно не чемпион и даже не топ-контендер, где американское ТВ не хочет транслировать его бои, музыка не стоит денег, и никто не зовет больше сниматься в блокбастерах.
Даже последние его бои – унылое, душераздирающее зрелище, и полная безнадега. На его месте я бы вместо Риги отправился в Румынию, окружил себя табором цыган и проводил бы петушиные бои там. Возможно, тогда его мятежная душа найдет свой покой.
Но это бой был другой. Все здесь сложилось иначе. Несмотря на то, что рядом Джонс и Кортни Фрай смотрелись как комический дуэт, перчатки добывали, чуть ли не на рынке у цыган, а допинг-контроль никто и не подумал проводить, в рингсайде было крайне интересно.
Рой делал работу. Он дрался как ему и положено – 45-летний потрепанный боксер, с подсевшей скоростью, паршивой выносливостью, но опережающий большинство своих возможных соперников в скорости боевого мышления. Он не бил больше трех ударов за раз, жестко работал только 30 секунд в раунде, только один из трех ударов был акцентированным. Он двигался экономно, так же бил, но вообще соперник давал ему делать слишком много, часто замирая загипнотизированным в ожидании чего-то. Старый Джонс – не контрпанчер, он дерется как спойлер-джорнимен, главная задача которого – испортить сопернику бой, а затем наказать за ошибку жестоким ударом.
Так и получилось, оплеуха слева влетела Фраю прямо в зубы, он моментально осел на пол, и сплюнул розоватыми слюнями пополам с кровью. Встал только для того, чтобы дотянуть пять секунд до гонга и отказаться от продолжения в перерыве. Его просчитали, развели как ребенка, заставили ловить левый хук – и он даже сильнее всех был разочарован сам собой.