Сегодня известному футболисту Казахстана и СССР  Эдуарду Сону исполнилось 55 лет!

От души поздравляем Эдуарда Васильевича и выносим на главную страницу этот материал. Он публиковался в различных изданиях, но с сокращениями. Эта же откровенная и интересная беседа была включена автором в книгу "Золотая лихорадка" и выходит на нашем портале без купюр.   

Эдуард СОН
Нападающий. 
Родился 18 августа 1964 года в Караганде.
Рост 176 см. Вес 72 кг.
Выступал в командах: «Шахтер» (Караганда), «Кайрат» (Алма-Ата), «Искра» (Смоленск), «Днепр» (Днепро­петровск), «Аяччо» (Франция).
В чемпионатах СССР провел 203 игры, забил 39 мячей.
Игрок юношеской и молодежных сборных CCCР.
Чемпион СССР 1988 г.
Серебряный призер чемпионата СССР 1989 г.
Обладатель Кубка сезона 1988 г.
Обладатель Кубка СССР 1989 г.
Обладатель Кубка федерации 1989 г.
Входит в список 50 лучших футболистов «Днепра».
Цитата из энциклопедии «Российский футбол за 100 лет»: «Техничный, ловкий, подвижный, отличался умением сыграть остро и нестандартно, хорошо владел дриблингом, умело взаимодействовал с партнерами».

Родился и первые футбольные шаги делал в Караганде, учился в спортинтернате в Алма-Ате, раскрылся в «Кайрате», служил в смоленской «Искре», блистал в «Днепре», а заканчивал во Франции. Так коротко можно рассказать об игровой карьере Эдуарда Сона. Сейчас бывший популярный форвард живет с семьей во французском Роане, имеет свой текстильный бизнес, шикарный дом с огромным участком, который органично вписывается в живописный пейзаж центральной Франции. Что примечательно, ворота во двор, да и двери дома Сона всегда открыты, и друзья из бывшего Союза здесь самые желанные гости. Их он всегда встречает и принимает чисто по-казахски – прямо в аэропорту, тепло и с распростертыми объятиями. После окончания чемпионата мира мне в составе команды КазССР довелось побывать в гостях у Эдуарда и поговорить с ним как во время коллективных посиделок друзей детства и юности с яркими и веселыми воспоминаниями, так и в беседе «один на один».

Красавец-мужчина в полном расцвете сил

И в свои 46 лет Сон в прекрасной спортивной форме. Утро начинает с энергичной зарядки. На аккуратно подстриженных газонах, в саду, разукрашенном цветущими клумбами и кустарниками, побегать в охотку среди магнолий, испанских оливок и экзотических елей – одно удовольствие. Водные процедуры в бассейне занимают минуты три, затем – на голодный желудок заряжающие энергией «спортивные» хрустики с молоком. «Попробуйте, друзья, зарядитесь энергией на весь день», – предлагает нам хозяин дома свое любимое лакомство.

Далее по расписанию – легкий завтрак, обязательно включающий тающие во рту французские сыры с необходимым для мужиков селеном. Бразильский ароматный кофе – для окончательного поднятия тонуса, и красавец-мужчина в полном расцвете сил готов к трудовым будням французского бизнесмена. На «Мерседесе» престижной модели он уезжает в свой офис и дает слабинку, непозволительную для капиталиста: завершает рабочий день раньше, чтобы подготовиться к вечерней товарищеской игре против местного клуба «Олимпик». «Футбол с друзьями из команды молодости нашей – выше прибыли»,– шутит Эдуард, аккуратно упаковывая в спортивную сумку свои бутсы.

Яркие футбольные следы Эдуарда Сона

Надорванные и травмированные «ахиллы», многострадальное правое колено с лавсановыми «крестами» ноют уже на разминке, но Сон с капитанской повязкой на рукаве выводит казахстанскую дружину на поле и изящно, в своей манере, финтит, обостряет игру за счет высокого индивидуального мастерства и тонких пасов.

Техника с годами не стареет – в этом убеждаешься еще раз, вспоминая искрометную игру этого техничного форварда в чемпионатах СССР. Автору этих строк доводилось играть против Сона и в юношах, и в составе «Жетысу», когда «Кайрат» приезжал к нам в Талды-Курган на товарищеские матчи. Быстрый, со светлой головой и оригинальным футбольным мышлением нападающий был всегда заметен на поле. Защитникам с ним было справиться непросто. И не только мне, рядовому игроку из второй лиги. Болельщики со стажем хорошо помнят, как в Алма-Ате на легендарном «Центральном» он «возил» в матче против киевского «Динамо» оборону сборной СССР. А в одном из эпизодов так раскачал Демьяненко, что любимчик Лобановского убежал в буфет. Тот памятный матч в 1985 году завершился победой алмаатинцев – 2:1. А мяч, забитый в ворота Рината Дасаева в том же сезоне на «Лужниках», и вовсе заслуживает повышенного внимания. Матч транслировался на весь Союз, и кайратовцы тогда смогли на выезде завоевать очко в борьбе с именитым клубом. 
Помнят Эдуарда и в Украине. Он оставил яркий след в истории «Днепра» благодаря своим бомбардирским качествам и весомому вкладу в завоевание звания чемпионов СССР в 1988 году. Казахстанец входит в число 50 лучших игроков «Днепра» за всю историю клуба. Уважают этого забивного форварда и во Франции. На вечеринке в честь приезда казахстанцев ужин за нашим столом прерывался несколько раз из-за просьб французов сфотографироваться рядом с Соном и взять у него автограф.

Первой задатки форварда оценила соседка

– Еще ходить не научился, а уже пытался играть в футбол, – вспоминает Эдик. – Самые любимые игрушки – мячи. Брат Леня ведь тоже с детства увлекся этим видом спорта. Он старше меня на три года, и мы с ним поначалу гоняли мяч во дворе. Двор у нас в Караганде на проспекте 40 лет Казахстана тоже был футбольный. Такие зарубы устраивали. С пяти лет начал выступать в нашей футбольной команде, старшие ребята даже подключали к официальным матчам на призы клуба «Кожаный мяч». К уличным баталиям пацаны подходили серьезно: форму покупали, номера печатали, сами субботники проводили, чтобы площадку выровнять, расширить и оборудовать. Взрослые, видя наш энтузиазм, тоже помогали. Когда они нам ворота металлические сварили, мы были на седьмом небе от счастья. Наше поле находилось между двумя домами, и все жители невольно становились зрителями. Так вот первой мою игру отметила наша соседка. Пришла к нам домой и рассказывает маме: «Возвращаюсь из магазина и смотрю, как маленький мальчишка красиво обыгрывает здоровых старших ребят и голы забивает. Пригляделась, а это ваш Эдька. Ой, какой молодец, быть ему знаменитым футболистом». Эта первая похвала врезалась в память и окрылила. Мы с Леонидом спали в одной комнате и, обсуждая наши игры, мечтали о том, как попасть в «Шахтер», вывести его в высшую лигу, стать чемпионами СССР, поехать за границу и привезти всем родственникам и друзьям подарки. В первую очередь – жевательные резинки и джинсы. (Смеется.)

Шахтерский регион, богатый на таланты

– Для осуществления таких грандиозных планов надо было поступить в спортивную школу…

– Что мы и сделали. Правда, меня с первой попытки в группу подготовки «Шахтера» не записали, а брата взяли. Самая младшая команда была 1961–1962 годов рождения. Мне же сказали: «Подрасти». Тогда в этой известной футбольной школе тренировали Андрей Садыкович Гумиров и Анатолий Владимирович Чудинов, великолепные педагоги и очень грамотные детские тренеры. Прошло чуть больше месяца, и я вновь пришел на тренировку и соврал, что мне уже 9 лет. Они посмеялись, мол, не сон ли это, как быстро ты вырос… (Улыбается.) Но тренироваться разрешили. Тогда там занимались Саня Першин, Витя Чухонцев, Сергей Мищенко, Сергей Дубков, все они потом поиграли на хорошем уровне. Старался тянуться за старшими, но уступал, силенок не хватало. Через год создали команду 1963– 1964 годов, и там уже чувствовал себя уверенно. Витя Асылбаев, Вова Педора, Игорь Тюрин, позже с фигурного катания к нам перешел Толя Кексель, командочка была неплохая. Особенно выделялся Сергей Стешин, центрфорвард мощный, скоростной, с поставленным ударом с обеих ног. Мог решить судьбу игры за счет своего таланта. Начались первые турниры, участвовали в соревнованиях в разных городах и добивались успехов. Работал с нами в подростковом возрасте Серик Сарсембаевич Бердалин. Он недавно закончил карьеру игрока в «Шахтере», с нами частенько играл, и мы, словно губка, впитывали и его советы, и его финты, которые он нам показывал. В Караганде и всей шахтерской области в советские годы были хорошие спортшколы, в них занималось много талантливых ребят. В 1978 году в Республиканском интернате открылось отделение футбола, и я получил приглашение. Но не поехал.

Напутствие давал легендарный Асылбаев

– Странно, интернат тех лет можно сравнить с нынешними футбольными академиями западного образца. Лучшие специалисты, отлаженный учебно-тренировочный процесс, поездки по всему СССР и прямая дорога в дубль «Кайрата» и команды мастеров с параллельным поступлением в институт физкультуры…

– Выдержать паузу посоветовал наставник. А на следующий год Сарсембаевич сам уговаривал маму отпустить меня в футбольную академию, рисуя перспективу попадания в «Кайрат». Тем более ехал в Алма-Ату в сентябре не один, а с друзьями Вовой Педорой и Витей Асылбаевым. В столице первые четыре дня жили у Витиного дяди, известного защитника «Кайрата» Владимира Асылбаева. Раскрыв рты, слушали истории о народной команде и ее легендарных футболистах, смотрели их фотографии и, конечно, в душе мечтали попасть в лучшую дружину республики. «Пацаны, главное – верьте в себя и тренируйтесь не жалея сил», – подбадривал нас ветеран «Кайрата». Может, это в какой-то степени получилось символично, что перед поступлением в интернат меня и моих друзей напутствовал легендарный кайратовец.

Словно кошмарный сон

– После домашней уютной обстановки долго привыкал к спартанской жизни будущего спортсмена?

– Первые дни в интернате, словно кошмарный сон, а точнее –  кошмар для Сона. К жесткому режиму, двухразовым тренировкам и большим нагрузкам был готов, а вот в плане взаимопонимания возникли проблемы. Не секрет, что в юношеской среде в таких учебных заведениях царят свои порядки и есть свои авторитеты. В те годы чувствовалось преобладание южан и их желание доминировать, а иногда и унизить. Мы, карагандинцы, поскромнее и поинтеллигентнее, но себя в обиду не давали. Мне лично не один раз приходилось и драться, и получать, но своему принципу, привитому родителями и братом, «Бей, дерись, но ни перед кем не унижайся и не падай на колени» я не изменил и никогда не изменял по жизни. Интернатовские разборки и бои закалили меня, и потом мне эта закалка очень пригодилась. Хотя был момент, когда буквально через два месяца я решил вернуться домой в Караганду. Уже вещи собрал и родителей предупредил, но меня отговорил мой тренер Владимир Александрович Киселев. Он сообщил, что на турнире во Львове тренеры сборной СССР лестно отозвались о моей игре и заинтересовались мной. И наверняка меня вызовут. Это и предрешило мою судьбу. 

– Жизнь в интернате нормализовалась?

– Характер, футбольные ноги и кулаки помогли… (Смеется.) Испытание выдержал, и наезды прекратились. Все думы – только о росте спортивного мастерства, а мысли были посвящены тренировкам и играм.

На решающий матч настраивал Аманча Акпаев

– В нашем возрасте собралась приличная команда. Играющая и дружная. Сергей Савин, Фанас Салимов, Владимир Федченко, Игорь Тюрин, Аскар Кушикбаев, Николай Зайцев, Витя Асылбаев. Ребята постарше тоже были в порядке – это Альберт Шацкий, Александр Щеткин, Айдар Дуйсенов. Тренеры тоже в те годы работали замечательные – Владимир Александрович Киселев, Юрий Георгиевич Акимов, Евгений Иванович Кузнецов, Виктор Васильевич Павлов, Александр Николаевич Жуйков, Талгат Альмухамедович Нурмуханбетов. Занятия разнообразные и интересные, соревнований много.
Поездки и турниры по 2–3 раза в месяц стабильно. Мы с пацанами весь Союз объездили, казахстанский спортинтернат в те годы занял лидирующие позиции. На базе интерната была сформирована сборная Казахстана, и в 1981 году в Каунасе мы удивили всех, заняв пятое место. Помню, последний матч играли против армян, в раздевалку зашел сам председатель Республиканского спорткомитета Аманча Акпаев и сказал: «Побеждаете – вашему тренеру будет присвоено звание заслуженного тренера Казахской ССР!» Вышли и победили 2:1. Почти всю команду вместе с Евгением Ивановичем Кузнецовым через некоторое время в дубль «Кайрата» пригласили, меня и еще нескольких парней подключали чуть раньше еще при московском специалисте Игоре Семеновиче Волчке. 

– Школа дубля чему-то научила или затормозила твой рост?

– При Союзе дублирующие составы были сильные. И все зависело от коллектива и от главного тренера. В «Кайрате» резервистам уделялось внимание, да и все мы хорошо знали друг друга. Так что игры выдавали хорошие и результат был. В 1984 году дубль занял 4-е место. Хотелось, конечно, закрепиться в основе, тем более что перед нами был живой пример – Фанас Салимов, забронировавший за собой левый фланг полузащиты. Но в нападении Стукашов и Пехлеваниди в те сезоны были незаменимыми. Да и Остроушко, в ту пору возглавлявший «Кайрат», меня откровенно прессинговал. По отношению к футболистам страшнее и бездушнее тренера я не знаю. 

– А в каком году ты начал выступать за основу?

– Подпускать к основе меня начали в первой лиге в 1983 году.

Тренер сборной СССР задел за живое

– Игры за дубль и основу нельзя сравнивать. Полные трибуны, громадная ответственность, высокий накал, битва за очки, турнирное место и премиальные… Не волновался, выходя на поле?

– Не то слово. Дрожал в буквальном смысле. Ноги иногда тряслись и колени подгибались. После удачных действий чувствовал себя нормально, как говорится, ловил свою игру, но предстартовый мандраж и боязнь ошибиться очень долго преследовали меня.

– В начале и середине 80-х в состав «Кайрата» пробиться было трудно, не одолевало ли тебя чувство безнадеги и желание перейти на заработки в команду второй лиги?

– Приглашения были, и на хороших услових. Мечтал играть в высшей лиге и на полпути останавливаться не хотел. Задел меня за живое и разговор с тренером юношеской сборной СССР Евгением Ивановичем Лядиным. Он инспектировал матч «Кайрата» в Алма-Ате и, увидев, что я не в составе, пожурил: «Что-то ты засиделся в дубле, Эдуард, все наши уже играют в высшей лиге и забивают. Паша Яковенко, Валерий Шмаров, Гоча Гогричиани…». Меня после этих слов словно током ударило. Не помню, как матч проходил и закончился, футбол был неинтересен. От стадиона до интерната по улице Космонавтов, затем по Тимирязева шел пешком, и все это время укором и претензией сверлила голову реплика известного специалиста.

Тренироваться стал еще больше и усерднее, и к основе меня чаще стали привлекать. Добился улучшения качества игры, а затем и время голов подошло.

Советы от Бердыева, Пехлеваниди и Стукашова

– Выходя в основе, не волновался?

– Поначалу, как говорил, ноги тряслись, да и играл в юношеский футбол, даже корпусом мяч как следует не прикрывал, а потом уверенность обрел. Советы ветеранов Курбана Бердыева, Евстафия Пехлеваниди и Сергея Стукашова помогли. Благодаря Курбану начал правильно открываться, у Пехлеваниди научился, как мяч от противников прятать под собой и на дальней ноге, а Сергей как-то в самолете посоветовал мне отточить удары по мячу головой: «Прыжок у тебя классный, к тому же ты координированный, научись играть на опережение и забивать со второго этажа, и твоя результативность резко поднимется». Совет ветерана взял на вооружение и головой забивал довольно часто.

После гола Дасаеву готов был взлететь

– Свой первый мяч, забитый в высшей лиге, помнишь?

– А то… Забил его самому Дасаеву в Москве, правда, не головой, а после классического выхода один на один. Курбан Бердыев скрытым пасом отправил меня на рандеву, и, выйдя на ударную позицию, я послал мяч между ног лучшему голкиперу СССР. Правда, матч закончился вничью 1:1, но я был на седьмом небе от счастья. Радость забитого гола наполнила каждую клеточку моего тела, и мне казалось, что я готов был взлететь. В 1985 году я забил еще динамовцам Тбилиси, кстати, головой с подачи Сергея Ледовских. И все равно полноценным игроком основы себя не чувствовал. Даже часто попадая в состав после ухода Сергея Стукашова в московское «Динамо», чувствовал какую-то скованность.

Молодежь закрепощается от гнета и «наездов»

– Интересно, откуда она бралась?

– Сейчас, спустя годы, уже можно проанализировать и сделать выводы. Молодежь закрепощалась из-за жесткой критики тренеров и гнета стариков. Причем душили тот же Константинович (Остроушко. – Прим. авт.) и ветераны иногда не по делу как на поле, так и за его пределами. Мне иногда казалось, что некоторые из старожилов специально нагнетают обстановку и унижают других, чтобы скрывать свои ошибки и чувствовать себя эдакими авторитетами. А авторитет, добытый таким образом и построенный на «наездах» и подавлении личности, как показывает жизнь, довольно дешевый.

– Зная твой характер, наверное, не обходилось без конфликтов?

Достойный отпор

– Приходилось терпеть, не молодым же устоявшиеся традиции ломать, но один раз вместе с Колей Зайцевым дали достойный отпор самому рьяному и воинствующему покровителю дедовщины Юсупу Шадиеву. Было это в конце сезона 1985 года. Мы летели на заключительные туры в Днепропетровск и Одессу через Москву. Обедали в ресторане в аэропорту «Внуково», и Шадиев нагло потребовал от Коли, чтобы он отдал на его стол хлеб, только что принесенный официанткой. Коля спокойно ответил: «Алаудиныч, вам сейчас тоже принесут…». В ответ последовал отборный мат и вызов на разборки в туалет. Я не мог оставить друга и пошел вместе с ними, пытаясь погасить конфликт. Шадя бросился с кулаками и истошными воплями на Колю, я начал тактично разнимать и получил удар в лицо, сопровождаемый словами: «Тот, кто защищает, еще больше получает». Внутри у меня все закипело, и прямым в челюсть дал сдачи. Приложился прилично, и зачинщик разборок «поплыл». Коля поставленными ударами с обеих ног закрепил нашу общую победу. Вся команда с нетерпением ждала нашего возвращения и удивилась такой развязке. Юсуп назначил нам встречу и пообещал разобраться с нами на улице, а затем в Днепропетровске на площадке у гостиницы. Мы решили заднюю не включать и биться до конца. Ждали его в назначенное время, но он не появлялся. Лишь потом по приезде в Алма-Ату сказал: «Уважаю тебя, кореец, ты за друга вступился…»

 Веселая армейская «Искра»

– Не эта ли драка послужила причиной того, что тебя не оставили в «Кайрате» и отправили в армию?

– Может быть, в какой-то мере. Меня через Министерство обороны пригласили в ЦСКА, затем откомандировали в армейский клуб «Искру». Руководство «Кайрата» бороться за меня не стало. Потом я слышал, что сам руководитель казахстанского спорта Аманча Сейсенович Акпаев советовался с Пехлеваниди и спрашивал, с кем ему лучше играть – с Соном или Карачуном, и Стас ответил, что плодотворнее в атаке сможет взаимодействовать с Виктором Карачуном. Так что я благодарен Евстафию. Сам того не подозревая, он изменил мою футбольную карьеру и судьбу.

– В смоленской «Искре» служба была медом? Все-таки довольно известный армейский клуб, куда собирались талантливые игроки со всего Союза для «прохождения» армии.

– Не всегда. Один сезон в первой лиге боролись за выживание и все равно вылетели, а в 1987 году бились за первое место во втором дивизионе, а потом в переходном турнире. Но так и не завоевали путевку. Команда была веселая, к тому же походатайствовал за своих друзей Колю Зайцева и Петра Нейштеттера, сданных и забытых «Кайратом» в войсковой части где-то под Усть-Каменогорском. Можно сказать, «вытащил» их из армии. В армейской дружине был на ведущих ролях, тренер наш Сергей Морозов всегда ставил в пример, а после одного матча, когда с разорванной мышцей я сам попросился выйти на поле при счете 0:1 и забил два мяча, он в раздевалке обнял и командным голосом заорал: «Сегодня вы все должны Сона в ж… целовать!». Кто-то из старослужащих пошутил: «Товарищ старший тренер, это приказ?» (Смеется.)

– В караулы ходил, на тумбочке стоял?

– Нет. У футболистов была своя казарма, и мы во время дежурства двери гвоздями забивали. Один раз, правда, пришлось понервничать. Новый генерал решил проверить, как службу несут футболисты, и среди ночи к нам начали стучать. Мы спали сладким сном, а проснулись от мата генерала после того, как офицеры по его приказу двери выломали. В войска нас не отправили, но разборки были жесткие.

В «Днепре» помогли интернатовская закалка и поддержка Антона

– «Днепр» в 80-х – один из самых солидных клубов Союза. Каким образом попал туда?

– Мы отыграли здорово против никопольского «Колоса» в Кубке СССР в марте 1987 года, и селекционеры днепропетровцев предложили мне, Сергею Жукову, Петру Нейштеттеру подписать контракты и поехать на сборы. Когда служба подходила к концу, у меня был выбор из трех команд высшей лиги. Можно было вернуться в «Кайрат», команду мечты моего детства, тем более Тимур Санжарович Сегизбаев меня приглашал, или попытать счастья в ЦСКА. 25 лет в армии – это не для меня, школу «Кайрата» уже прошел, а команда Кучеревского всегда была амбициозной и должна была играть в еврокубках. Поэтому решил ехать на берега Днепра. Тем более что там пообещали сразу решить и квартирный вопрос.

– Конкуренция была жесткая?

– И жесткая и жестокая… В клубе меня восприняли как чужака, приехавшего занимать позицию местных. Первая мысль на сборах: «Куда я попал?» Практически все из того состава на футбольном сленге – собаки. Цепкие, злые, неуступчивые, агрессивные. Они грызлись за свое место. Уступишь место, потеряешь и премиальные, и блага. Вместе со мной девять нападающих: Шахов, Лютый, Таран, Евтушенко, Морозов, Кудрицкий, Сторчак, Сидельников. А мне старший тренер Евгений Мефодьевич Кучеревский обещал место в составе. Конкуренты были довольно знаменитые, а тут подьехал паренек из Казахстана и хочет забрать их хлеб. Период был очень сложный, но я выдержал и заслужил уважение и партнеров, и руководителей, и докторов. Часто потом слышал: «Мы думали, ты сломаешься, соберешь вещи и уедешь».
Были моменты, когда и сзади били и чисто на слом играли. Дрался я и с Вадиком Тищенко, с Ваней Вишневским, с Лехой Чередником, Башкировым, Шаховым. Надо было биться, и я бился, а иначе бы не состоялся как футболист. Если бы начал уступать, меня бы съели. Интернатовская закалка помогла и поддержка Антона Шоха. Антоша, светлая ему память, своих земляков-казахстанцев в обиду не давал. Кучеревский меня проверил и сказал: «У меня свободное место только левого хава. Сможешь, будешь в составе». Я боялся, что здоровья не хватит, ведь там Литовченко какие огромные объемы выполнял… У меня рывок, финты. «Сможешь, Эдик. Сможешь. Ты же у нас быстрый и техничный», – поддержал меня тогда Мефодьевич.

Продолжение ...

Фантастический гол, «запах» чемпионства и золотые медали

– Выдержал, выдюжил, начал забивать и стал в итоге чемпионом страны. Все словно в сказке со счастливым концом…

– Поначалу о чемпионстве речь не шла. Протасов и Литовченко как раз покинули «Днепр», и Жиздик на собрании в январе 88-го сказал: «Понимаю, что задачи должны быть не такими высокими, как в прошлом году, когда мы завоевали второе место, поэтому у меня просьба войти в десятку». А Ваня Вишневский потом говорит всем нам: «Давайте, ребятки, будем играть от оборонки, а забить свой мы обязательно забьем». Так мы и играли. Поначалу никто не верил. Ничья с «Металлистом» и киевским «Динамо» дома. Побеждаем «Кайрат» в Алма-Ате, едем в Москву и уступаем «Торпедо». 50 процентов очков, и тут принципиальная битва в Одессе. Идет разминка. Стою за воротами и вижу, как Лютый решил ускориться и порвался. Колтун мне кричит, чтобы я переодевался, а я без разминки. Почему-то в этот день решил не выходить на предматчевую подготовку. Быстро переодеваюсь, уже на поле разогреваюсь, но мы пропускаем мяч. И тут опасно атакуем, и я забиваю ответный мяч. Вспоминаю сейчас, сколько до этого смотрел в повторах, никак не пойму, как был забит этот гол. Мяч влетел против всех правил геометрии и биодиаметрии. Евтушенко подавал с фланга плассером, и я в падении прыгнул на опережение параллельно вратарской линии. Мяч попадает мне в голову, затем в дальнюю штангу и залетает в сетку. Вот такой невероятный первый мой гол за «Днепр». Потом выложил голевой пас Николаю Кудрицкому, и мы повели в счете. Завершился матч нашей победой 3:1. 

– Говорят, что в той команде и зарабатывали прилично, и гуляли от души.

– Премиальные были хорошие – 500 рублей минимальные за победу. На выезде увеличивали вдвое – по 1000. Когда такая сумма озвучивалась, мы рвали и метали на поле. В «Кайрате» тогда, кажется, платили 250–300 рублей. По поводу гулянок много небылиц ходит, но что украинские футболисты могли и хорошо отдохнуть, и так же хорошо сыграть – это точно. Несколько раз тоже участвовал в послематчевых банкетах, но понял, что не такой крепкий, как мои партнеры. Чтобы не снизить мастерство и не сдуться, пришлось придерживаться спортивного режима и перейти на умеренные дозы.

– В том сезоне когда команда почувствовала «запах» чемпионства?

– У нас лимит ничьих исчерпан, играем с «Торпедо» 25 сентября. «Если сегодня проходим москвичей, то замахнемся на чемпионство», – заявили наши тренеры и начальство. Действуем от обороны. Я против Гришина, Коля Кудрицкий против Агашкова. На флангах заруба, а опасных прострелов и передач практически нет. И я Коле говорю, давай поменяемся. Сменили бровки, опекуны наши понять ничего не могут. Остается минут 15 – и возникает момент. Сорокалет подключается к атаке, убирает мяч под левую, а я с дальней штанги несусь на ближнюю. Подача, и головой пробиваю в ближний угол – 1:0. Тут они и сломались. Мы им вскоре второй забили. После этой победы нас уже было не остановить. Дышавшие нам в спину динамовцы Киева так и не смогли нас догнать. Золотые медали завоевали мы. Женька Шахов в том году 16 мячей наколотил и стал лучшим бомбардиром СССР, а я – 8.

 Новогодние сюрпризы от Романцева, Иванова и Есауленко

– С «Днепром» ты выигрывал «золото» чемпионата, Кубок СССР, Кубок федерации. Забивал нужные и красивые мячи на этих соревнованиях и в еврокубках. Наверное, эти успехи не остались незамеченными скаутами, и ты поэтому оказался во Франции?

– Нет. В корсиканский клуб я попал случайно. В чемпионате Союза 1990 года я отыграл неплохо и стал третьим бомбардиром после Шмарова и Протасова, у которых на счету было по 12 мячей. Низкая результативность объясняется тем, что сразу три команды отказались от участия в чемпионате – «Гурия», тбилисское «Динамо» и «Жальгирис». 31 декабря мы с соседями по лестничной площадке готовимся к совместной встрече Нового года. И этот вечер превратился для меня в вечер сюрпризов. Предпраздничная суета, веселое настроение, и тут звонит Олег Иванович Романцев: «Эдуард, поздравляю с Новым годом, всех тебе благ, а звоню тебе потому, что я хотел бы видеть тебя в своей команде…» Игра спартаковцев с их кружевами, быстрыми атаками мне нравилась, и в глубине души я мечтал поиграть в этой дружине. Мне польстило, и я поинтересовался: «А что вы предлагаете?»

«Поиграешь годик у нас, Шмаров в Германию уезжает, и мы хотим, чтобы ты его заменил. А потом тебя продадим в Южную Корею», – уговаривал меня Иваныч. Я ответил, что Корея меня не прельщает и к тому же из «Днепра» я могу запросто махнуть в Европу. Он спросил мои условия, и я сказал, что хочу квартиру трехкомнатную. Он заявил, что этот вопрос сразу решить невозможно, тем более что я не играл. Я ответил, что раз вы приглашаете, то уровень мой знаете. А на том конце провода тоже, как и у нас, музыка, смех. Видимо, Романцев с кем-то старый год провожал. Перед тем как положить трубку, сказал: «Хорошо, мы подумаем». 

После Романцева звонит торпедовский тренер Валентин Козьмич Иванов. С ним я был в хороших отношениях, еще когда выступал за «Искру». И по-простецки начинает: «Эдуард, ты же знаешь, что я тебя люблю, давай ко мне, настало время». Я тоже отшутился: «Козьмич, я не смогу у вас играть, вы сильно кричите на своих подопечных. Вы бурно реагируете на ошибки». Он предложил двухкомнатную квартиру. Я отказался, сообщив, что в Днепропетровске имею трехкомнатную. В итоге Иванов пообещал, что будет разговаривать с директором завода ЗИЛ и постарается пробить квартиру. С Козьмичем я разговаривал, сидя за праздничным столом у соседей. А тут телефон звонит в моей квартире, двери нараспашку, бегу туда. Романцев, уже веселенький: «Эдуард, я готов, мы посовещались… Будет у тебя трехкомнатная квартира». Я в смятении. Честно, не думал, что красно-белые выполнят мои условия. И какой будет резонанс, ведь в «Днепре» я провел лучшие годы. Перейти в «Спартак» будет означать – стать предателем. Не соображу, как выкручиваться. И тут звонит Гриша Есауленко. Он был при футболе и около футбола, уже тогда занимался переходами и продажей футболистов. Потом он стал президентом «Спартака». И Григорий мне предлагает ехать в Лозанну за 5000 швейцарских марок в месяц. Я сразу звоню Романцеву и говорю, что 20 января лечу на просмотр в Швейцарию. А у самого сердце щемит: выпал шанс в команде мечты поиграть, а я сам его обрубаю. 

В «Аяччо» сосватал представитель France Football

– Прихожу на базу и сообщаю Кучеревскому о своем желании. Мефодьевич собирает совет стариков. Соракалет, Багмут, Кудрицкий, Городов и другие ветераны решают: «Заслужил – пусть едет». «Днепр» улетает в Сочи на первые сборы, я – в Москву. А утром надо в Швейцарию. Пурга к вечеру разгулялась. Лечу, и ночью вынужденная посадка в Тамбове. Москва не принимает. Дозвонился в пять утра до Есауленко, объясняю и говорю: «Видно, не судьба». Вернулся домой и звоню Мефодьевичу. Он подключает к сборам. Форму приличную набрал и уже рассматривал предложения, а в июне связывается со мной Авдей Пеналов, представитель France Football в СССР, и предлагает играть в «Аяччо» на Корсике. Это второй дивизион, хорошие условия, 5000 долларов, сиделка, преподаватель французского, дом, машина. Я чуть не упал: ни фига себе контрактик! У него друг тренера кузен, двоюродный брат, коуч желает видеть в составе советского футболиста. Тогда наши футболисты котировались. После яркой игры сборной СССР на чемпионате мира-86, серебра на Евро-88 и победы динамовцев Киева в Кубке кубков. Да и покупали нас за копейки. За тот переход «Днепру» отвалили (смеется) 35 000 долларов и пообещали две машины. Но так и не дали. Им нужен был форвард. Пеналов следил за футболом, и так как Протасов уехал в Грецию, Шмаров в Германию, он искал меня. Журналист сначала консультировался с Рохусом Шохом. Он рекомендовал Шквырина и Гудименко, но Пеналова интересовал именно Сон, потому что числился по итогам чемпионата СССР третьим в списке бомбардиров, и об этом была статья во France Football.

Спецрейс на Корсику для советского футболиста

– Жену отправляю с ребенком в Ялту отдыхать. Во Франции ждут, надо срочно лететь. Полетели без визы только с приглашением. Пеналов обещал договориться, но в аэропорту Марселя возникли проблемы. Пограничники не пускают без визы. Разборки длились больше двух часов. Руководство клуба улаживает все вопросы по телефону через министра спорта, корсиканца, и нам дают добро. Но к этому времени рейсов на Корсику уже нет. И тогда «Аяччо» нанимает чартер, и мы летим с представителем клуба, словно на воздушном такси. Наверное, я был первым советским футболистом, для кого заказывали специальный чартер. В салоне нас только трое, музыка радует слух, нас угощают шампанским и шоколадом. Встречают на крутом «Мерседесе» прямо у трапа самолета. Это июнь 91-го года. Союз трещит и разваливается, рубль девальвируется, страна накануне катаклизмов, а тут попадаю словно в сказочный мир. Приезжаем в ресторан, знакомлюсь с руководством, на следующий день едем на стадион. Садимся за стол переговоров. Что не попрошу, все дают, даже как-то странно. И последнее мое желание… смотреть советские каналы – тоже исполняется. Едем на подписание. А я готовлюсь, думаю, надо же тесты сдавать, товарищеский матч сыграть, а тут сразу заключают контракт. Оформили все бумаги, могу на несколько дней слетать домой. Прилетаю в Днепропетровск, а там уже все знают, что я подписал контракт на четыре года с «Аяччо», об этом известные мировые агентства сообщили. Мне визу дали, жене позже.

Разрыв на взлете

– На сборах ношусь, летаю, забиваю, сезон начинается, десять игр – четыре гола. Тренер, местный корсиканец Жан Мишель Ковали, нарадоваться не может. Как говорится, зарубежная карьера на взлете. И в одиннадцатом матче меня ломают. Дождливая погода. Устремляюсь в атаку, собираюсь простреливать. А защитник сзади в подкате сбивает. Острая боль, нога болтается, и меня уносят с поля. Врач сразу сказал, что крестообразная связка разорвалась. Оказалось еще хуже. И мениск полетел. В Сент-Этьене договорились со знаменитым доктором Амбером, который Платини оперировал. Через десять дней лег под нож. Все прошло нормально, только выпал на целых девять месяцев. Полгода лечился, три месяца восстанавливался.

– Контракт ты заключил четырехлетний, а тут внезапно травма. Как отреагировали хозяева клуба?

– Операцию оплатили, все, что положено по контракту, тоже получал, но отношение все же изменилось. Стали предлагать вернуться домой и там проходить реабилитацию. Жалко, тонкостей не знал и страховку не оформил. Хотя по инвалидности до сих пор получаю по 200 евро каждые три месяца. По меркам Франции – это копейки, но сам факт, что, играя в футбол, ты защищен, о многом говорит.

Сон снова забивает

– После девятимесячного перерыва заиграть очень тяжело…

– Игроки, прошедшие советскую футбольную школу, и не то могут. Мне намекали на то, что я не наберу прежних кондиций, и предлагали расторгнуть контракт, тем более пришел новый тренер, сделавший ставку на других легионеров. Но за счет характера, силы воли и желания сумел доказать им, что я игрок. Стартовал во втором для меня сезоне корсиканский клуб неудачно. Из десяти игр всего две победы и две ничьи. Едем на выезд. А там играю весь матч, и команда побеждает 1:0. Отыграл неплохо. Пресса связывает победу с моим возвращением, обретаю былую форму и самое главное – начинаю забивать. Отличился 12 раз, больше всех забил. Во французском футболе проводятся реформы, «Аяччо» теряет профессиональный статус, и контракт мой прерывается.

– О корсиканцах и Корсике ходят легенды. Что за регион, какие живут там люди?

– Красивый остров с обилием пляжей, казино, увеселительных заведений. Там потрясающая природа. Корсиканцы очень гостеприимные, но вспыльчивые и горячие. Очень любят футбол. Я был нападающий (авансантер, 9-й номер), который должен забивать, и был в любимчиках у местных болельщиков.

– Где продолжил карьеру после расторжения контракта?

– В «Перпиньяне», клубе третьего дивизиона с амбициями. На сборах все шло как по маслу – забивал много и голевые передачи давал, а начался сезон, 5 туров – голов нет. У нас как раз родился Андрей, и мне, чтобы безоперационным методом победить его внутренний недуг (проблема желудка), приходилось ночами не спать и носить на руках. Но жаловаться и оправдываться по поводу своей безголевой игры я не стал. Терпел и старался. А потом, когда приехала теща и взяла на себя бабушкины хлопоты, все стало на свои места: начал забивать на радость тренерскому штабу и фанатам.
Мы заняли первое место, и я на свой счет записал 14 мячей, став лучшим бомбардиром. Намеревался продлить контракт, но клуб стал урезать бюджет и зарплаты. Меня это не устраивало. Во Франции я подписал контракт со знаменитыми агентами Домиником Рошто и Домиником Дебражеле, он вел Зидана, Дюгари и других знаменитостей. Они стали подыскивать клуб, но даже им было трудно: скоро стартовал чемпионат. В ожидании приглашения повстречал знакомого журналиста из France Football, и он протянул руку помощи: опубликовал в своем издании заметку о том, что футболист Сон ищет работу. Безработному везде несладко. Деньги тают, как мороженое на солнечном пляже в Ницце, а надзорные органы следят за тобой, как охранники – за проигравшим клиентом в корсиканском казино. Мне пришла бумага о том, что заканчивается виза и я должен буду покинуть страну.

Заманчивое предложение «Роана»

– А в это время нашу семью затерроризировали звонками, но в основном из низших дивизионов. Меня это сильно возмущало, потому что я был готов сражаться и в их элите. На очередное предложение от президента «Роана» хотел сразу ответить отказом, но он посоветовал не спешить и объяснил, что в их клубе сейчас в качестве тренера находится бывший знаменитый футболист Эрик Белюз, игравший с Платини в одной команде. Также он сказал, что скоро заканчивается моя футбольная карьера и есть смысл подумать о будущем, и у него есть конкретные предложения. Он даже выразил желание приехать ко мне. Чтобы не гонять президента за 500 километров, я предложил «пересечься» в местечке на середине этого пути. Проехав по 250 километров, в назначенный день мы встретились и плодотворно побеседовали. Предложение «Роана» показалось интересным, к тому же они помогли мне уладить проблему с рабочей визой. Выступая за местный клуб до 1998 года, я параллельно начал заниматься и бизнесом.

 

Превращение советского футболиста во французского капиталиста

– Раскрутился так, что в бывшем Союзе тебя называют текстильным королем…

– Это фантазии журналистов. Хотя наш городок Роан действительно является центром текстильной промышленности Франции. Первоначальный капитал мне дал футбол, и заработанные деньги вложил в проект, который помог мне подняться и крепко встать на ноги.

– Если это не тайна, то в чем его суть?

– С компаньонами мы наладили производство модных трикотажных изделий, которые хорошо раскупаются во Франции, начиная от провинциальных городков и заканчивая Парижем. Шьется одежда в Украине на первоклассном немецком оборудовании и из высококачественной пряжи. Технику в эту республику тоже поставили мы.

– Тяжело было советскому футболисту переквалифицироваться во французского капиталиста?

– Сложновато, особенно учитывая, что приходилось работать с людьми из бывшего Союза, которые хотят разбогатеть словно по мановению волшебной палочки. Всякое бывало. И с бандитами приходилось разговаривать, и целая фура с товаром на 200 000 евро пропала где-то на просторах Восточной Европы, так ее и не нашли, и чиновничьи барьеры преодолевали. Но как в футболе, так и в бизнесе никогда не терял оптимизма и всегда придерживался принципа, что сущность человека определяют труд, характер и честность. В таком же духе воспитываю и своих детей.

Кучеревский – лучший тренер

– Они пойдут по стопам своего папы?

– Думал, что Женька заиграет. Ему сейчас 21. Успешно закончил академию «Сент-Этьена», подключался к играм за основу, но с новым тренером не нашел контакта и решил «завязать» с футболом. Говорит, что наелся. Все-таки в глубине души как отец надеюсь, что он станет футболистом. Андрей – творческая натура, пока так и не решил, кем станет, хотя тянет его к компьютерам и информационным технологиям.

– В футболе ты провел немало лет, и кто из тренеров больше всего запомнился?

– О профессиональных качествах говорить не буду. Все мои тренеры на своем уровне в то время помогали совершенствоваться. Хотя в плане тактики по сравнению с нынешним поколением специалистов явно уступали. А если говорить как о наставниках, педагогах и психологах, то примером для меня всегда был Евгений Мефодьевич Кучеревский.

– Прошедший чемпионат мира можешь прокомментировать?

– Все 64 матча? (Смеется.)

– Тех сборных, игры которых понравились…

– На чемпионате мира я ставил на Голландию и Испанию. Испания играет в техничный футбол и строит комбинации за счет сочетания феноменальной техники своих футболистов, невероятного взаимопонимания и отточенных коллективных действий. Большинство мячей в Южной Африке были забиты именно после классных многоходовок. Дель Боске взял на вооружение стиль «Барселоны», и у соперников не нашлось контрмер. В каждой линии у пиренейцев были свои лидеры: Касильяс, Пуйоль и Рамос, Хави и Иньеста, Вилья. Все они проявили себя и индивидуально, и в командной игре. Где-то им, конечно, везло, но везет, как говорится, сильнейшему. Лучший их матч был в противостоянии с немцами.

Понравились немцы. Германская дружина всегда славилась мощью, надежностью, рационализмом и дисциплиной. Йоахим Лев сумел привить своим подопечным любовь к атаке и научил их быстро и большими силами переходить от обороны в наступление и добиваться результата. Ключевыми игроками в его составе для выполнения тренерских задумок были Швайнштайгер, Езил и Мюллер. Играй Мюллер в полуфинале против испанцев, неизвестно, кто бы тогда стал чемпионом мира.

Голландцы ярко сыграли на Евро-2008. Осечка с россиянами, хотя я и болел за Россию, не дала возможности оставить им яркий след на европейском первенстве, и исправить ошибку им удалось на чемпионате мира. У них сбалансированный состав со своим «моторчиком» Снайдером, вдохновителем Боммелем и лидером Роббеном. Забей он в финале – и быть команде Марвейка золотой, а так сборная Страны тюльпанов опять не смогла снять проклятие финалов и вновь осталась второй.